Счастливое нечто - страница 7
– Ничего страшного. – Откашлялся старик, обращаясь к собаке, которая опорожнилась посреди дороги.
– Бац! – Шарик лопнул! Чей-то мир осыпался разноцветной резиной на асфальте. Ничего страшного. Каждый день умирают тысячи миров, а дети взрослеют с каждой смертью. Они больше не держат в руках разноцветных шаров, не идут с мамой за руку рано утром. Они покупают косяк за углом, выбрасывают цветы, опаздывают, выгуливают собак и гниют. Их даже называют по-другому, с гордостью: Люди. А вот это уже страшно!
Не доходя до аллеи, я свернул по намеченной тропинке к своему дому, и, не рассчитав, наступил по щиколотку в холодную лужу. Теперь уж точно моя прогулка закончена. Поболтав в пачке шесть оставшихся сигарет, я достал крайнюю и, закурив, продолжил дорогу. «Счастье» – знакомо мигнула вывеска за поворотом. Счастье.
Глава 2. Автобус в рай
Двадцать пять. Четверть века или половина жизни?
– Хочешь сыграть в русскую рулетку?
– Что?
– Ты, правда, не думаешь, что это может быть опаснее, чем револьвер с одной пулей? Соотношение процентов не в твою пользу. Даже с пистолетом у виска шанс выжить составляет восемьдесят, а тут и того меньше – половина! Ты вообще думаешь? Нужно быть полным придурком, чтобы на безлюдной трассе в три часа ночи остановить первую попавшуюся машину.
– Нужно быть полным придурком – аналитиком, чтобы остановиться на безлюдной трассе рядом с незнакомцем ночью и беседовать с ним про шансы выжить. Поверь, ты рискуешь большим. Да и будь у меня пистолет, я без сомнения бы выжал курок. И не один, а шесть раз, если оно того потребует.
Меня кстати зовут Тимофей. Можно просто Тим. Я не грабитель и не бомж, я писатель. Подвезешь?
– Писатель? По-моему, просто алкоголик!
– А разве есть разница?
– Хм. Куда тебе? Я докину, если по пути, но учти, воровать у меня нечего.
– Плевать. Ты всё равно не знаешь дорогу туда, куда нужно мне. Никто не знает. Нам по пути в любом случае.
– Водитель протянул мне полиэтиленовый сверток.
– Постели это на сидение, и залезай побыстрее – в салон захлёстывает дождь. Меня ты можешь называть Пётр.
– Апостол? Может, ты всё-таки знаешь дорогу туда, куда нужно мне?
Дверь со скрипом захлопнулась. Я уже сам пожалел, что сел в забрызганную грязью газель с неразличимыми номерами, но к тому времени вино подошло к концу, а сигареты, которые заботливо были убраны в пакет из-под хлеба, каким-то образом намокли. Я замёрз и ужасно хотел спать, так что у меня просто не было другого выхода.