Грустно, зябко, тоскливо-светло…
Город гулко звенит, как стекло.
Ну помогите же, стихи
хоть раз придите мне на помощь
в сегодняшнюю злую полночь
спасите, чудо-пастухи
смятённых чувств смешное стадо
что в пропасть мчит за вожаком
я с вами как-никак знаком
рожков певучих мне не надо
с меня хватает и рогов
моих взъярённых подопечных
смирите нежностью сердечной
безумных озверелый гон
к себе сумейте приманить
тех, что с судьбой сейчас в раздоре!..
Нет, вы бессильнее теорий
седые ангелы мои
Он видит пёструю полноту мира
он мог бы извлекать ниоткуда
чудо за чудом
но
чем-то он скован
если даже не может поднять руку
чтобы вытереть медленную слезу
Всё моё окно загораживает
ДОМ
широкоплечий стоглазый Аргус
На сцене маленькой комнаты
я играю драму своей судьбы
довольно правдиво
Мой глазастый зритель
открывает и захлопывает веки
занавесок
двигает зрачками
любопытных лиц
Вечером
когда мне особенно удаётся
тоска
его глаза загораются
электрическим интересом
Он не прерывает действия
ни свистом ни хлопаньем
наверное ждёт конца спектакля
Но я знаю
он тронут моим исполнением
он тщетно старается скрыть слёзы
воды
льющейся на цветочные ящики
Из окна гостиницы видно море
Из окна гостиницы видно море
в пяти минутах ходьбы
Выбежал
и долго блуждал вдоль серых заборов
так и не найдя выхода на берег
Пройдёт мой взгляд – как время года
проходит
и настанут новые
другие
те же
Лишь жёлтые – в прожилках строк – листы
останутся сухим напоминаньем
об осени
моё носившей имя
Седобородый японец в потёртом кимоно
возник возле
из тусклой московской толкотни
протянул мне бронзовый ключ
исчез
Сколько дней ходил я по улицам
в странных поисках
глядя на слепые двери
зажав в руке откровение
неизвестно какого чуда
Небо состарилось и заболело
землю лихорадило в эти дни
Дома темнели под моим взглядом
подъезды хрипло рычали
чёрные коты кивали мне, как знакомому
Первая дверь
в позолоченной резьбе
с медным кольцом вместо ручки
открылась молча и величаво
в зеркальную темноту прихожей
Через час?
через год?
через вечность?
я вынырнул к пресному городскому воздуху
оставляя колышущиеся
медленные водоросли белых рук
где-то там, куда не вернуться
Вторая дверь
из ответивших на поцелуй ключа
была проста и деловита
покрыта пупырчатой масляной краской
а внизу испачкана пинками ботинок