– А как генерал Миронов?
– Не допустили к нему. И правильно сделали. Я сильно выпимши был, когда Фетров мне доложил об этом решении. Это после того случилось, как вы с мамой Геннадия уехали. Фетров сам молчал, он устами замначуправления сказал. И если его, полковника горотдела, я мог послать куда подальше, то здесь – кранты. Служба. Субординация.
– Поедемте отсюда.
– Только хотел предложить. Я вызову машину. Поедем на кладбище. Там тихо. Там и поговорим.
– Опять с мигалками?
– Нет, у нас есть и обычный транспорт, «Жигули». Я знаю, вы на машине приехали в город. Но я хочу, чтобы вы поехали со мной. Посидим, поговорим, вспомним…
– Я пришел в райотдел пешком…
Кузьмин позвонил, закрыл ящики стола на ключ, осмотрел кабинет и твердой походкой пошел к дверям.
Сказав, что догоню его, набрал телефон Светланы. Она, к удивлению, спокойно выслушала меня, сказала, что весь день будет дома. Пошел к двери. В приемной разговаривали:
– Удобно ли, товарищ полковник? – говорил кто-то. – Ведь он из Москвы. Вы его не знаете. Не повернет ли он все против вас? Ваше положение и так хуже некуда…
– Молчи, прошу тебя, молчи, Маркин. Он друг Гены. Понимаешь, друг?! Мне Петров рассказывал о нем. В общем, все! Ты на хозяйстве. Меня нет. Я с сердцем, печенками, с чем угодно: в деревне, на рыбалке, как угодно, но нет меня. Ты – голова. Действуй! Часа через два пришлешь машину на кладбище… И молчи. Он за дверью стоит и все слышит.
Дверь открылась. Рядом с Кузьминым – капитан, высокий, с румяными по-детски щеками. Черные, вьющиеся волосы закрывали уши, спадали на большой белый лоб. Глаза острые, живые.
– Капитан милиции Маркин, – сказал он. – Заместитель полковника Кузьмина по оперативной работе. Машина ждет у входа… На два слова можно вас? – обратился Маркин ко мне и открыл дверь напротив.
– Потом, капитан. У тебя будет еще время, – оборвал полковник и потянул меня на выход.
Вышли в коридор, перед лестничной площадкой стояло зеркало в полный рост: смотри, разглядывай себя со всех сторон. Кузьмин заметил, что я остановился у этого огромного зеркала, сказал:
– Петров придумал. Во всем отделе расставил зеркала в полный рост. Все видно, не спрячешься…
У подъезда ждала обычная машина – «Жигули».