Юра этого прыгуна знал, потому что когда-то учился с ним в одной школе, правда, в разных классах, и очень удивился, завидев его в роли такого резвого бойца, потому что, будучи учеником, тот был, что говорится, тише воды и ниже травы и не мог обидеть даже мухи.
– Что делает с людьми половое созревание! – воскликнул бы взрослый, умудрённый маломальским опытом человек.
Драка продолжалась ещё минут пять, ровно до той поры, пока к танцплощадке не подъехали сразу две милицейские машины, и сотрудники правоохранительных органов не стали хватать сначала дерущихся, а потом и вообще, кого попало, и набивать ими фургоны, как консервные банки шпротами.
– Давай, забирайся, не рассусоливай! – подгонял на входе в фургон милицейский старшина дядя Саша, как его все вокруг величали, а самым тормознутым и строптивым придавал ускорение резиновой полосатой дубинкой, после которого хлопчатобумажные брюки лопались в месте удара пополам.
– Двери закрываются, уроды! – произносил дядя Саша, профессионально оценив, что в кузов больше не втиснуть никого, даже кошку, даже при всём желании.
После этих ласковых слов не обременённого интеллектом гиганта в форме и при исполнении дверь надёжно запиралась, щёлкнув для уверенности замком, а дядя Саша поворачивался лицом к тем, кто пока ещё оставался на свободе и торжественно заверял:
– Мы ещё приедем, так что не прощаюсь.
– Ага, так мы тебя и испугались! – выкрикнул из притихшей толпы самый задиристый.
– Ты следующий! – дядя Саша указал жезлом в сторону крикуна.
– А вот этим, – гигант вскинул жезл над головой и потряс им так, как будто бы хотел перемешать полоски, – ты получишь по жо…
Последняя фраза старшины утонула во всеобщем хохоте и свисте. С красным, как раскалённое железо, лицом с выкатившимися крупными каплями пота дядя Саша с трудом втиснулся в кабину грузовика и скомандовал:
– Трогай!
Но советская машина с первого раза не слушалась даже умелых рук водителя. Первая скорость включаться не желала, а со второй трогаться с места было опасно. Могло получиться, как в прошлый раз, когда взревевший на несколько секунд мотор заглох, и перепачканный водитель чуть не взвыл от собственного бессилия устранить неисправность.
– Семёныч, ты что, рычаг переключения передач решил выломать? – спросил у сержанта дядя Саша, отчего последний и вовсе растерялся, а потому всем своим видом стал похож на провинившегося ощипанного воробья.