Обеспокоив нас загадочной фразой, он убежал переодеваться. Вернувшись, сел на стул, плеснул себе красного и, попросив не перебивать, начал свой рассказ. Это был наш студенческий друг и «да Винчи» сия Руси – Михайло Ломоносов.
***
Все началось очень давно, еще до знакомства с моей замечательной супругой… Тогда я, вы, Дмитрий, и вы, Густав, учились в Марбурге. Да-да, я не только вместе с вами, мои дорогие друзья, безбожно пропивал выделенные Академией 300 рублей, влезал в долги и предавался плотским усладам. О, нет! Я жаждал знаний больше, чем нежных лобзаний! Именно тогда я начал разработку своего величайшего изобретения!
Помните, Дмитрий, в прошлый четверг я продемонстрировал исчезновение пепельницы? Я обманул вас. О, она не исчезла! Пепельница переместилась во времени. Вы можете усмехаться, Якоб, но это так, и я вам докажу!
Эксперимент с пепельницей был испытанием моей разработки. Сегодня, за час до вашего прихода, я сам переместился. Не стоит вскакивать, Густав. Переместился я весь, а не умом. Достаньте ваше письмо. Я отправил вам его из прошлого, посмотрите печати! Прошлое было моей первой точкой назначения. Тогда я не умел настраивать машину точно. Так что оказался в этот же час, день и месяц и, почему-то, в Москве. На дворе был 1702 год…
***
16 декабря 1702 года я очутился в тогдашней столице. Правил, к слову, Петр I. Я был поражен тому, что моя задумка осуществилась! Я так удивился, что стоял на месте и не мог двинуться. Но хозяйка лавочки, в которую меня занесло изобретение, громко закричала, увидев мое восторженное лицо. Не знаю, что ее больше напугало: то, что я оказался на втором этаже в жилой комнате, или то, что она оказалась в панталонах перед моим восхищенным взглядом. В любом случае, бежать пришлось быстро.
На улицах я обнаружил старую Москву! О, как возбуждающе было ходить по этим одинаково знакомым и незнакомым местам! Я гулял до следующего утра. Нет-нет, не спрашивайте, где я ночевал, Дмитрий. Так вот, я гулял, пока не понял: что-то меня смущает. Смущало меня отсутствие газет. Тогда я вспомнил, что не было журналистики в России в те дни! Я не удержался, я не смог! Я не только изобретатель, я – журналист!
Пришлось выкрасть перо и бумаги. Не смотрите так осуждающе, Густав, другого выхода не было. Я не мог лишить людей информации! Я стал писать стихи на листовках и прибивать их к столбам! Почему стихи? У меня не было времени на посещение балов и разговоров о событиях в стране! Я прибивал и прибивал листовки, пока меня не схватили…