Очнувшись, я начал медленно понимать, что здесь происходит.
Предыдущий хозяин тела, хотя если учитывать, что я перенял довольно
много от его личности, то предыдущий я. Натворил много херни. Он
обладал мощнейшими способностями и при этом тратил их так бездарно.
Он никого не боялся. Я понимаю, что имея такую власть над людьми ты
начинаешь чувствовать вседозволенность. И будучи брошенным довольно
легко обозлиться на весь мир. Но оставлять всем своим жертвам
воспоминания о себе это тупость галактического масштаба. Особенно
учитывая, что его силы позволяли стереть у человека любой кусок
памяти на выбор. Поставь хоть один из них себе цель убить старого
я, то его жизнь довольно быстро бы кончилась. Это ведь Америка, а в
ней достать ствол может даже школьник. По моим воспоминаниям
максимальное расстояние действия моих сил составляет 30 метров.
Любой маломальски умеющий стрелять человек сможет убить меня, не
подвергаясь какому-либо риску.
Поднявшись и переместив свою мокрую тушку на матрас, я понял, что
Джессика ушла.
-Джессика… — Как приятно произносить её имя. В один момент я готов
разорвать её на куски, а затем я хочу сделать её самой счастливой
женщиной на свете. Она схватила меня? Не проблема. В какой из пар
не бывает сор. Она пытала меня током? Бьёт значит любит. Ведь так
говорят? Я не понимаю почему, так зациклен на ней. Возможно, на это
повлиял её иммунитет ко мне. В первые жизни я не смог что-то
получить. Это было так опьяняюще. Чувствовать свою беспомощность
лежа в луже крови и смотря на её удаляющийся силуэт. Кажется,
именно тогда я влюбился. Это состояние продлилось ещё пару минут и
только потом я начал понимать, что как-то не очень нормально на неё
реагирую.
Только сейчас я заметил проектор, стоящий перед стеклом. А мой слух
уловил детские крики и мольбы. Обернувшись, я увидел записи теперь
уже своего детства. Я начал вспоминать. Я снова в этой лаборатории.
Этот холодный стол, постоянные уколы и боль. Бесконечная боль. Им
было всё равно. Никакие мольбы не могли спасти меня от этой участи.
День за днём они продолжали пытать меня. Каждый раз я умолял их
остановиться, но в ответ получал лишь одно слово: терпи. Всё моё
детство было проведено в ней. Они прикрывали свои тесты моим
лечением. Но я слышал голоса их начальства. Каждый раз после
появления мужчины в смокинге их опыты становились всё чаще и чаще.
Возможно, в начале они и пытались меня спасти. Но под конец я
просто стал для них очередным экспериментом. Разочаровывающим
экспериментом.