Я вернула Сергею сотовый и уставилась в ожидании, негласно отдавая мужчине ведущую роль в нашем невзначай сложившемся дуэте.
‒ Рассказывай, ‒ кратко велел тот.
Ну я вздохнула и обо всем поведала. Вплоть до того момента, как уже дома отправилась в душ.
‒ Значит таксист с тобой был… ‒ задумчиво изрек Серега. ‒ Надо его найти.
‒ Как? Мы даже имени его не знаем.
‒ В больнице поинтересуемся. У ментов бы тоже можно, но к ним соваться сейчас не с руки.
‒ Еще вроде офисные сотрудники нападение в окошко видели, ‒ с готовностью подсказала я. ‒ Даже собирались в свидетели идти.
‒ И с этими потолкуем, ‒ кивнул мужчина. Он вообще оказался немногословным. ‒ Собирайся.
‒ Куда? ‒ не уловила я смысл.
‒ Я что, по-твоему, один всю работу делать должен? Сейчас в больницу поедем, скажешь, что отблагодарить таксиста хочешь, но не знаешь, где искать.
‒ А ты сам не можешь? У меня тут работа, ‒ обвела я рукой почему-то стену справа.
Серега молчал.
‒ Может тогда после шести? ‒ попробовала я еще разок.
‒ Не мне Басков будет за бумажки предъявлять… ‒ многозначительно заявил тот.
‒ Жди внизу, я скоро спущусь, ‒ сдалась я, поняв, что спор проиграла вчистую.
Я выключила компьютер, побросала вещи в портфель и вышла из кабинета.
‒ Алла Михайловна, меня сегодня не будет. Если понадоблюсь, звоните… э-э-э, постарайтесь справиться, а сим-карту я к вечеру постараюсь забрать у оператора, ‒ и под недоуменным взглядом той покинула приемную.
Каблуки офисных туфель отстукивали по полу, как будто отсчитывали последние мгновения моей спокойной и размеренной жизни. На улице солнце припекало вовсю, так что жакет я сняла и перекинула через локоть. Помощник Аверина отирался возле «Вольво», но завидев меня, от машины отлепился и заявил:
‒ Поедем на моей.
Он кивнул на нагло воткнутый на папино место «Гелендваген», чем несказанно меня возмутил:
‒ С чего бы это?
Серега поморщился:
‒ Слушай, Снегурочка, давай с самого начала договоримся: я говорю, ты делаешь, и никак иначе. Если хочешь остаться целой, невредимой и такой же наглой, слушаешься меня, почище духовного наставника.
Я с сомнением посмотрела на мужчину: невысокий, коренастый, с тяжелым взглядом из-под широких бровей и едва заметным шрамом, рассекающим верхнюю губу, ‒ на духовного наставника он походил менее всего. Но в ситуации, в которой я волей Аверина оказалась, вести полемику не приходилось. Я закинула сумку и жакет на заднее сиденье внедорожника и, схватившись за ручку, подобную тем, что делают в УАЗиках, забралась вовнутрь. Комментарии по поводу автомобиля оставила при себе, как говорится, на вкус и цвет…