Бросив сумку на свободную кровать, я спешно вышла обратно на
этаж и спустилась по лестнице, переживая, что Энаро меня ждать не
будет. Но он стоял все там же – около арки, за которой начинался
мост, а заметив меня, еще и повеселел.
– Пойдем скорее, мы страшно опаздываем, – схватил парень меня за
руку и потащил через мост в обратном направлении.
Вниз на первый этаж мы спускались по той самой массивной
лестнице из темного дерева, по которой я убегала от некроманта.
Чтоб он там где-нибудь сейчас провалился!
Холл первого этажа показался мне торжественнее, чем остальная
часть академии. Стены здесь были обиты деревом ровно до половины, а
уже затем шли светлые обои с золотым рисунком. Массивные фонари
украшали каждый угол, намереваясь в вечернее время освещать каждую
деталь помещения. Из темных мраморных плит был выложен пол.
А вот мебели имелось не так много. Несколько скамеек, парочка
диванов и кресел – это все, что попалось нам по пути в столовую,
что резко контрастировала с холлом. Шагнув через порог, я даже
остановилась на мгновение.
В этом помещении витало множество приятных ароматов – есть я
хотела просто ужасно, поэтому желудок среагировал соответствующе,
но холод, обитающий тут, откровенно пугал.
Ни о каком уюте речи пока не шло. Ему не давали сюда пробиться
светло-голубые стены, белый каменный пол и черные с белыми
прожилками каменные столы. Стулья из черного дерева с высокими
спинками не рождали желания посидеть на них хотя бы немного.
Заметив, что я застопорилась, осматривая просторный зал, Энаро
рванул меня за руку к длинному широкому окну. За этим окном
располагалась кухня с большими плитами и кастрюлями и полки с едой,
которой на подносах и в железных прямоугольных чашах осталось уже
не так много.
– Не успели. – Парень казался раздосадованным, беря со столика
чистый поднос, салфетки и приборы.
Я последовала его примеру, потому как о порядках этого места
пока не знала.
В нашей столовой все было совершенно по-другому. Когда мы
приходили в зал, еда уже стояла на столах, а основные блюда были
разложены по тарелкам.
– Что-то случилось? – спросила я участливо.
– Да сырные лепешки уже все разобрали, – голос его был
жалобным-жалобным.
Будь у меня такая лепешка, я бы ему ее обязательно отдала.
– Ты их любишь, да? – спросила я, чтобы хоть как-нибудь
поддержать разговор. – Прости. Это ведь из-за меня ты
задержался.