Сил подняться у меня не осталось. Я больше не могла драться, но
все еще могла попытаться сделать хоть что-то. Хоть что-то, чтобы
хлыст, свист которого страшно разрезал ночное небо, не коснулся
мальчишки. Подтянувшись на руках, я как смогла закрыла его собой,
выставив вперед трясущуюся руку. Моя рука была моей единственной
защитой, чтобы хлыст не попал по лицу.
И он не попал, потому что удара, как и в ту ночь два года назад,
не последовало.
Когда я все же осмелилась открыть глаза, то не нашла мерзавца.
На том самом месте, где он стоял всего мгновение назад, лежала
горсть пепла, от которой шел легкий дымок. Ветер, самый
обыкновенный ветер, дуновения которого мы ждали жаркими днями,
вдруг появился и размел пепел по примятой траве.
Моя же рука была объята пламенем. Огнем, который я не ощущала,
но которого испугалась.
Замахав рукой, ударив несколько раз ладонью о землю, я смогла
сбить пламя, но думать о себе сейчас было некогда. За моей спиной
продолжал тихонько подвывать мальчишка. Ему помощь требовалась
гораздо больше, чем мне, и требовалась срочно.
Подступившись к нему, я как смогла аккуратно взяла его на
руки.
– Привет, я Павлиция, – произнесла я запекшимися губами.
Пронзительные темно-зеленые глаза были полны слез. Мальчишка
дрожал, свернувшись клубком у меня на руках.
– Я Даг, – проговорил он еле слышно. – Мне больно.
Открыв глаза, очнувшись от кошмара, что периодически снился мне,
напоминая о том, что произошло два года назад, я просто смотрела в
потолок, вспоминая то истязающее чувство бессилия, которое
окутывало меня, пока я несла Дагелта в Дом Покинутых.
Я помнила, как старалась идти быстрее, почти бежать, но каждый
мой шаг отдавался болью в мальчишке. Он почти не плакал, не кричал,
но все сильнее стискивал зубы, не имея сил даже держаться за
меня.
Я помнила, как громко кричала у калитки. Как на улицу по
ступенькам выбежала Старшая Сестра, облаченная лишь в сорочку.
Неровный огонек свечи едва ли что-то освещал, но голос мой она
узнала. Потому и ринулась меня спасать. Только спасти нужно было не
меня.
Я мерила шагами коридор все то время, пока осматривали Дагелта.
Не давалась в руки Старшей Сестре, отказывалась обрабатывать раны,
но к утру сдалась, когда стало ясно, что с мальчишкой все хорошо.
Вызванный целитель излечил его тело, как и всегда отказавшись от
монет. Но никто не мог вылечить его искалеченную душу. Только
время.