– Да иду я, иду, – проворчала я, потрясая фонариком.
Фонарик, к слову, приказал долго жить, хотя, возможно, это
сдохли батарейки, которые я только сегодня поменяла. И вот как
так-то, а? Два часа от силы проработали, а запасных у меня не
имелось. Стукнув по фонарику от души, я услышала щелчок, а потом
еще один и еще один. Подставив фонарик к уху, с опаской
прислушалась, но щелчок случился снова. Это что за бомба
замедленного действия?
– Дашка, догоняй! – услышала я голос Аркашки где-то вдалеке.
– Догоняю, – крикнула в ответ и на всякий случай убрала фонарик
в рюкзак. В не слишком тяжелый рюкзак. Парни в основном сами все
несли, а я отвечала только за свои вещи да за бутылку кока-колы.
Больше в мою сумку ничего не влезло.
Закинув в рот мятный кругляш «Ментоса», я поторопилась догнать
нашу маленькую экспедицию, но света от фонариков впереди за
деревьями не видела. Зато прекрасно помнила, что сейчас нужно было
идти прямо, а за большим поваленным деревом свернуть налево, чтобы
выйти к долгожданной речке. Так и поступила, да только овраг,
неожиданно появившийся под моими ногами, решил, что до речки мне
идти не обязательно. В конце концов, что я, речек мало в своей
жизни видела? А вот оврагов…
– Ааааа!
Вы когда-нибудь падали с немыслимой высоты? А вас охватывало в
этот момент серебристое свечение? Нет? Ну тогда совершенно точно
творилось что-то немыслимое, потому что именно такое свечение
сейчас мерцало вокруг меня.
– Вот же чешуя облезлая! – выругался кто-то совсем рядом, а я
открыла глаза и в недоумении уставилась на двоих, что разглядывали
меня, словно лягушку.
Мне, к слову, в этот момент было очень мягко. Хотя бы потому,
что лежала я в стоге сена. Сено было в моих волосах, в одежде и
даже во рту. Выплюнув незапланированный завтрак, я решила
обидеться:
– Я не облезлая!
– Ты откуда тут взялась, девка? – изумленно спросил мужчина, что
был куда крупнее своего друга.
Их одежды были непривычными даже для моего взгляда, чего только
не повидавшего. Длинные рубахи с поясом, короткие жилеты, темные
штаны и поношенные сапоги из чьей-то коричневой кожи. Один из
незнакомцев радовал глаз седой бородой, за которой едва можно было
разглядеть полоску губ, а второй, молодой и тощий, – гладкой кожей
и оттопыренными ушами.
– Шла, запнулась, упала, гипс, – уселась я в стоге, оглядывая
себя на наличие повреждений.