Если за несколько секунд можно провернуть такое, то и домой я
отправлюсь без труда.
– Это ты? Настоящая? – восхищенно спросила Айя, смешливо склоняя
желтую головку.
– Я, – улыбнулась своему отражению и отвернулась от зеркала.
– И как же тебя зовут в твоем мире? – продолжила птичка
любопытствовать.
– Александра, – ответила и тут же скривилась. Полным именем меня
всегда называл мой муж. Мой очень бывший муж, по которому плакала
тюрьма. – Лучше Саша или Сандра. Сандрой я была для друзей.
Спать ложилась в приподнятом настроении. Следуя старой традиции,
обняла подушку и одними губами – так, чтобы не услышала
угнездившаяся на соседней подушке Айя, – произнесла:
– Сплю на новом месте – приснись жених невесте.
Глупость, конечно, но, засыпая вне дома, я всегда так говорила,
надеясь, что приснится какой-нибудь романтичный сон. Да только
нужно было быть осторожнее в своих желаниях.
Я вновь видела того мужчину, что склонялся надо мной в парке. Он
по-прежнему был облачен в темно-синий камзол с белоснежной
вышивкой, но кроны деревьев над его головой потеряли всю зелень.
Черные ветки сплетались, будто паутина, а в просветах можно было
отчетливо заметить тяжелое серое небо.
Шел снег, и я сидела прямо в сугробе. Белые хлопья безмятежно
летели, оседая на землю, – ветра не было. Не было и холода, но
поверх голубого платья на мне имелась еще и темно-синяя шубка,
украшенная светлым мехом.
Да только все эти детали я замечала отстраненно, мельком, толком
и не акцентируя на них внимание.
Нет.
Все мое внимание было отдано склонившемуся надо мной мужчине,
его до безумия красивым, затягивающим темно-синим глазам. Я будто
смотрела в ночное небо, усыпанное звездами. Словно видела космос –
открытый, бескрайний – и тонула в нем, даже не пытаясь
сопротивляться.
Он коснулся моего лица костяшками пальцев. Нежно провел ими по
щеке, сохраняя на лице невозмутимость, а я чувствовала опаляющее
дыхание на своих губах. Ужасно, неправильно, аморально, но я
хотела, в этот самый миг я хотела, чтобы он меня поцеловал, даже не
пытаясь сопротивляться вспыхнувшей страсти, влечению. Так сильно
желала этого, что сама потянулась ему навстречу. Осторожно обняла
руками за шею, коснулась ладонью плеча, так реалистично ощущая
шершавый рисунок ткани.
Мягкий, волнующий поцелуй захватил мои губы. На бережные,
томительно медленные касания отвечала с удовольствием. Такой
знакомый незнакомец не торопился, будто боялся напугать напором,
словно не желал точно так же, как и я, чтобы этот сон оборвался,
закончился. То, что при этом творилось в моей душе, невозможно было
описать одним предложением.