– Отойди, Псих, мешаешь, – пихнул меня кто-то в плечо. Я послушно отошел, встряхнул головой и побрел в заправочную, чувствуя, как к щекам прилипает жар и бешено колотиться сердце. Господи, да что со мной? Как мальчишка себя веду неполовозрелый, честное слово!
Когда открывал дверцу ячейки, где стояла моя сумка, в коридоре раздался знакомый голос:
– Слющай, гдэ здэсь у вас такой Антон работаэт, э?
– А вы кто? – рявкнул в ответ стервозный фальцет.
Так, на «направление» села Инна Васильевна. Очевидный минус – ночь мы точно не поспим, потому как она уже лет двадцать как не работает на выезде и чувство жалости к бригадам у нее напрочь атрофировано. Один маленький, но плюс – сейчас мои «знакомые» выхватят по первому разряду.
– Нам Антон нужэн, гаварю! – повышает голос толстяк. – Есть он, нэт?
– Да мне плевать, кто вам нужен! Я вас знать не знаю, и Антона вашего тоже!
– Ти зачэм так разговарываэшь, э?
– Ты меня еще поучи, боров! – взвивается Инна. – Тебе сколько лет, что ты тут меня воспитывать начинаешь?!
– Слюшай, зачэм тэбэ лэт, а? – присоединяется женский голос – тоже знакомый, естественно. – Тэбэ русским язиком гаварят…
– Это ты у себя на пальме «рюсським язиком» называй! Отвали от окна, пока милицию не вызвала!
Ладно, пора и мне вмешаться. Выхожу в коридор, отпихиваю плечом толстяка и несостоявшуюся вдову.
– Инна Васильевна, карточку можно четырнадцатой!
– На! – карточка белой птицей выпорхнула из окошка.
– Э… ты, Антон, да?
– А кто интересуется? – презрительно отвечаю я. Поворачиваюсь спиной и направляюсь к выходу.
Бригады почти все разъехались, на лавочке только скучает Анечка «Лилипут», дожидаясь своего врача. Закат благополучно догорел, и потемневшее небо радостно затянули чернильные тучи, грозящие обрушить снежную метель на наши головы. До чего же мерзкая погода!
– Эй, падажди, да! – слышу сзади. Останавливаюсь.
– У меня вызов.
– Падаждет твой вызов, – толстяк наклоняется ближе, дыша луком и непереносимо отвратным производным больного гастритом желудка. Брезгливо морщусь и отдаляюсь. – Ти… это… кароче… в общэм… чего хочэш?
Насмешливо смотрю на него. До чего же наглая рожа! Даже страха в глазах нет. Он преисполнен уверенности, что за свои деньги весь мир может купить. Не то, что какого-то там фельдшера «Скорой помощи»…
– Спать хочу. И есть. А еще хочу на вызов поехать – а ты мне мешаешь.