А сейчас он запер ее в стенах этого дома. Из обители любви он превратил его в клетку, тюрьму, очень благоустроенную, красивую тюрьму. Он измучил Дашу ревностью, пытаясь оградить ее от всех и вся, приходя в ярость оттого, что она протестует! Он ввел столько запретов, столько необсуждаемых ограничений, что весь смысл ее существования теперь свелся лишь к постоянному ожиданию его появления. Ей даже пришлось уступить его настойчивому требованию оставить работу. Даша была не в восторге от лаборатории, в которую попала после окончания университета. Женский коллектив из восьми стареющих женщин принял ее весьма холодно. Почти за полтора года работы Даша так и не почувствовала себя своей среди них и не очень-то сожалела о том дне, когда уволилась оттуда. Жаль только, что пока не нашла другого места работы, а, судя по настроениям Стаса, этот поиск полностью зависел от него. Дубровин был рад тому, что она на неопределенный период превратилась в домохозяйку. Это его целиком и полностью устраивало. Даша не могла никуда пойти без Стаса, она не должна была приглашать в их дом гостей в то время, пока его там не было. Она была обязана предупреждать его о каждом своем шаге. И самое смешное, что поначалу ей это нравилось! Даша видела в этом проявление высшей степени любви и заботы. Она не могла быть такой слепой. И мама не могла не замечать, что Стас не тот, за кого ее дочь его принимает. Она не могла не подсказать, не обратить ее внимания, не предостеречь. Ведь она старше, мудрее и хочет ей добра. И все же не сделала этого. Хотя Даша понимала, что вряд ли бы прислушалась к словам человека, пытающегося очернить Стаса. Он был вне осуждения… Почему же, кроме подруги Симы, никто не пытался открыть ей глаза на Дубровина? Хотя Сима никогда ни на чем не настаивала. Она с трудом выслушивала собеседника, потом говоря все, что думает по этому поводу, но советов не давала – она тоже была замужем и тоже не любила, когда в ее жизнь кто-то вторгался. Да и Марина – еще одна близкая душа – робко обращала внимание подруги на то, что Стас – вещь в себе.
Сима, Марина… Даша вздохнула, почувствовав, как на глаза навернулись слезы. Она думала, что расставание с ними пройдет менее болезненно. Казалось, что Стас заменит ей всех и вся, но со временем Даша поняла, что ошибалась. Будь они сейчас рядом, не так тяжело было бы на душе. Значит, все-таки она идеализировала отношения со Стасом. А девчонки были ей нужны, хотя изменялись они – изменялось и общение. Они повзрослели, и отношения между ними, само понятие дружбы стали иными. Словно произошла какая-то подмена, независящая от них: семейные заботы, любимый человек рядом медленно и уверенно сводили на нет то, что связывало их долгие годы. Что-то все же не давало им окончательно забыть друг о друге, но дальше так не могло продолжаться. Даша чувствовала, что должна остановить этот процесс. Вообще все ее существование в последнее время сводилось к тому, чтобы предотвращать разрушение. Она не была уверена в своих силах, но знала, что попробовать обязана. Она снова хотела ощутить неповторимость хрупкости и крепости женской дружбы. Ощутить, как раньше, а ведь прошло не так много времени с того момента, как подруги обзавелись семьями, окончили университет и стали встречаться все реже, по случаю.