Нет, Юлия Сергеевна резко дернула выключатель. Свет погас, шнурок остался в руке. Она разжала пальцы, наблюдая, как он опускается на ворсистый ковер. Это стало последней каплей. Женщина резко вскочила, одним размашистым движением смахнула все, что стояло на ее туалетном столике, и принялась топтать ногами тюбики с кремами, помадами, флакончики с духами… Пудра разлетелась ароматным облаком, заставив хозяйку закрыть глаза, отмахиваясь от мелких, повисших в воздухе частичек. Спальня наполнилась запахами, которые, смешавшись, стали навязчивыми, непереносимыми. Последний штрих – разбилась рамочка со свадебной фотографией Юлии и Льва. Крупные осколки стекла разлетелись по ковру, фотография потеряла былое очарование. Юлии Сергеевне показалось, что на нее смотрят совершенно незнакомые лица. В них не было искренности, только улыбка, положенная в такой знаменательный момент. Все с самого начала было гадливо и лживо. Почему она ничего не чувствовала? Юлия Сергеевна схватилась за голову, сдавила ее так, что почувствовала боль в висках. Еще мгновение – и она бросилась к окну, распахнула его. Отпрянув от неожиданно холодного воздушного потока, женщина на мгновение застыла. Потом, часто дыша, она слегка подалась вперед – внизу немногочисленные прохожие, под их ногами шелестят недавно опавшие листья. Там другая жизнь и никому нет дела до того, что происходит в этой спальне.
Одинокие фонари освещали небольшое пространство вокруг, а чуть подальше было совсем темно. Из арки то и дело появлялись новые силуэты. Они спешат домой, в гости. Им было, куда спешить. Юлия Сергеевна закусила нижнюю губу, почувствовала солоноватый вкус крови – никакой боли. Она не ощущала боли после того, как фактически перестала существовать. Осталась оболочка, способная создавать иллюзию жизни. Долго ли она сможет играть эту комедию? У нее никогда не было способностей к лицедейству. Юлия Сергеевна резко отодвинула штору, раскрыла вторую створку окна. В комнате все так же пахло косметикой, потоки аромата и свежести смешивались, повинуясь законам природы. Недовольно морщась, Юлия Сергеевна оглянулась, окинула взглядом обстановку: широкая кровать, балдахин. Она долго вынашивала идею восточного колорита и, наконец, воплотила ее, успев к годовщине их свадьбы, чем невероятно гордилась. Этим летом полы в спальне устлали неброские ковры с восточным орнаментом, стены украсили новые обои, на подставках из слоновой кости появились ароматизирующие свечи в витиеватых подсвечниках, вместо кресел – большие подушки с золотыми узорами на бордово-красном фоне атласной ткани, шторы – такого же густого цвета с большими золотыми кистями.