– Сделай хоть что-нибудь!
– Хорошо, тогда я скажу. Знаешь, ты была права.
– В чем же? – ехидно посмеиваясь, спросила Мила.
– Скажу. В том, что уже столько раз произносила ты: нам нужно развестись.
– Да? – Мила опешила. Она никак не ожидала услышать от Максима такое. Он всегда болезненно реагировал на ее гневные вспышки, заканчивающиеся предложением расстаться. Особенно огорчало Смыслова то, что совсем скоро предстоял их серебряный юбилей. Теперь он сам говорит о разводе. Прекрасно! Мила постаралась ничем не показать, как она удивлена. Хотя он, конечно, блефует. Он не представляет жизни порознь. Решил увидеть, насколько далеко она может зайти? Хорошо! – Так ты, говоришь, созрел?
– Думаю, да.
– Прекрасно. Дай подумать… Что надо делать в этом случае? Не подсказывай, я знаю. Я подам документы. Не возражаешь?
– Нет, не возражаю.
– Это не ущемит твое самолюбие?
– От него уже ничего не осталось. Я так измучился, что готов на любые перемены. Ты не можешь себе представить, как я устал… – Максим покачал головой. – У меня нет самолюбия, самосохранения, осталось самобичевание.
– Слова, слова.
– Неужели это происходит с нами, Мила?
– Все наяву. Это не сон. Скоро каждый из нас получит свободу.
– От чего?
– От нас, наших привычек, достоинств и недостатков… – Мила увидела на лице Максима такое отчаяние. Ей стало жаль его. Отвратительное чувство, так часто мешающее поступать по велению разума. Однако желчность и гнев куда-то исчезли. Миле захотелось сказать что-то приятное, ободряющее. – Жизнь на этом не заканчивается, Макс. Ты мужчина хоть куда. Я не делаю тебе комплимент. Это признанный факт.
– Сейчас мне все равно.
– Ложь. Тебя еще обязательно оценят, уже ценят, – вспоминая восторженные похвалы в адрес Максима из уст Хмелевской, сказала Мила. – Есть такие, более чуткие, более справедливые, женственные, уступчивые.
– Меня это не интересует. Ты хочешь сказать, что вокруг меня никогда не было других женщин?
– Почему же, были.
– Ладно, это беспредметный, глупый разговор. Главное сказано, так что я пойду прямо сейчас.
– Зачем, Макс? Это лишнее. Ночь на улице. Тебя никто не заставляет спать со мной в одной постели. Три комнаты – можно и затеряться.
– Уже затерялись.
– Макс, не дури!
Мила вспомнила, как он кивнул и, выходя из комнаты, остановился.
– Квартиру можешь оставить себе. Я поселюсь на даче, – не оборачиваясь, глухо сказал он. – Ты не против?