Мужчины загалдели и вскочили с мест.
– Беги! — горячо зашептала мне на ухо Марина. — Быстрее.
– Почему я?
– А кто же ещё? Я крала, а ты прячь. Сейчас все заметят, что мы с тобой препираемся.
Я встала, пошатнулась. Зал закружился с новой силой. Маринка сунула мне в руки пакет и подтолкнула в спину.
Все остальные события я воспринимала как в тумане. Уже намного позже пыталась вспомнить подробности, но память рисовала отдельные фрагменты и ни разу не выводила на экран целую картину.
***
Вот я, почти ничего не соображая, выбираюсь из зала и оглядываюсь: и куда тут спрятаться?
А, плевать! Открываю соседнюю дверь. Где я? Здесь темно, пыльно и тесно. Сзади в спину упираются острые углы, повернуться невозможно. Пакет падает из рук и с гулким стуком ударяется о пол. В носу невыносимо свербит от желания чихнуть. Черт! Это выше моих сил. Громкий чих вырывается непроизвольно. Тереблю переносицу, чтобы остановить новый взрыв.
Дверь внезапно распахивается, резкий свет бьет по глазам и сразу исчезает.
– Вот ты где! — слышу мужской голос, от которого мурашки бегут по спине. — Отдай туфельку, принцесса.
– Отвали. Я не принцесса.
– Слышу, слышу, — в голосе появляются мурлыкающие нотки. — Принцессы не ругаются.
Он придвигается вплотную, как гора нависает сверху. Вижу себя маленькой девочкой, зажатой в тиски великаном. В темноте не различаю мужчину, но слышу, как в унисон стучат наши сердца. Голова плывет от манящего аромата тела, смешанного с запахом алкоголя и дорогого парфюма. Дыхание сбивается.
– Отстань. Пусти!
Я толкаю его в грудь. Близость сводит с ума. Выпитая водка расплавленным железом растекается по телу, адреналин бушует в крови, будит неведомые желания. Между ног разливается сладостное томление и сосредотачивается в одной точке. Я переступаю от волнения, но становится только хуже.
– Тихо, не шевелись, – шепчет мне бархатный голос.
Рука мужчины поднимает платье, гладит внутреннюю поверхность бедра. Вот она касается возбужденной точки — вытягиваюсь от наслаждения. Безумно хочется продолжения. Кожа дрожит, и через секунду я трясусь уже вся.
– Не приказывай мне! — сопротивляюсь еще, почти теряя сознание.
В горле пересыхает от волнения. В этом закутке тесно, душно и жарко. О Боже! Как здесь жарко!
– Я не приказываю. Прошу, – голос совсем рядом, чужое дыхание опаляет шею.