Конечно, говоря, что у цвергов нет души, она специально подначивала Деку. Хотя изначально, понятно, никакой души у него не было. Откуда ей взяться у одного из болотных духов, что правили тут много тысяч лет назад?
Тогда все было другим. И такой реки – Нева – не существовало. И Дека был вовсе не Декой, а одной из миллионов непонятных сущностей, населяющих Литориновое море. Что тогда произошло? Кто так напугал море, что оно съежилось, как испаряющаяся на солнце лужа, и спешно сбежало, оставив вместо себя топи да болота? Почему не прихватило с собой верных цвергов? Случайно, не успев, или нарочно, надеясь когда-нибудь вернуться?
– Наводнения – наших рук дело! – частенько хвастался Дека. – Несколько раз нам почти удалось вернуть море.
Она считала это пустой болтовней выживающего из ума карлика. Хотя иногда промельком вспыхивало в голове собственное прошлое, далекое-дальнее, еще дочеловеческое, когда и она существовала совершенно в ином качестве – бесполого светлого альдога, вечного противника темных цвергов. Правда, эти промельки-воспоминания проносились столь стремительно, что наверняка не сказать, твоя это память или чужая…
Например, наводнения. От основания города при жизни Петра их тут было… тринадцать! (Показательное по людским меркам число.) Первое – через два месяца после закладки Петропавловской крепости.
Вода в ту ночь поднялась на два с половиной метра. Разметало все – бревна, доски, песок, камни. Петр немедленно примчался из Лодейного Поля, а толку? Лагерь Репнина, что разместился меж Петербургской и Выборгской сторонами, затопило полностью, превратив местность в непроходимое болото. Конечно, вся работа встала.
Через пару лет Петра снова пугнули наводнением, небольшим, правда, видно, силенок цверги не накопили, а вот в шестом году, в сентябре, море решило взять реванш: вода поднялась на целых три метра. Но и Петербург в то время уже стал вполне городом – народ спасся на крышах, а сам Петр признавался Меншикову, что вода большой беды не наделала, подумаешь, в царских хоромах в полметра над полом плескалась, так и держалась недолго – часа три, не более.
Два наводнения случились в десятом году, одно – в пятнадцатом… Это – большие, когда Нева поднималась под два метра, малые же кто считал? Привыкли.
В ноябре двадцать первого, после девятидневного шторма, срывавшего кровли, море полностью покрыло острова. Так Петр – вот же лихач! – выехал на буере из Зимнего дворца на Адмиралтейский луг и принялся куролесить, демонстрируя ловкость владения парусом! В награду за смелость цверги еще один потоп организовали, точнехонько через пять дней.