Все свое умение, все свои возможности она приложила к тому, чтобы Юля вернулась в Петербург. Ждать долее было нельзя. Время уходило, и эта жизнь, случившаяся не в пример длиннее прежних, заканчивалась.
Домой! Скоро домой!
Моментами осознания этой истины тело захлестывал восторг, разрастающийся до размеров Вселенной, наполненный цветом и светом, превращающий все сущее в сплошную, мерцающую счастьем радугу. Презрев все условности, хотелось подстегнуть время и немедленно оказаться рядом с внучкой, чтоб исполнить долг и уйти, опустошенной и счастливой. Хотелось до больного звона в голове, до дрожи в натянутых плечах.
Увы, это было невозможно. Время должно прийти само, как и обстоятельства должны сложиться сами. Все, что позволено, – подсказать и направить.
* * *
Был нюанс, который тревожил: в момент встречи внучке полагалось выделить ее из всех прочих, узнать и сделать первый шаг. Это означало добровольное согласие одной души стать продолжением другой. Узнает ли? Насколько сильно в ней – не задавлено ли, не зацементировано – то главное, что есть в каждом, но прорастает лишь в единицах?
Конечно, проще всего заглянуть в пока сокрытый, но уже назначенный, существующий, день их встречи. Нельзя. Может, не получится совладать с собой: душа потянется к внучке, требуя немедленного ответа, как признания. А девочка, уловив этот зов, шагнет навстречу, не понимая, к кому и зачем. Из любопытства, из праздного интереса, как тянутся дети глазами и руками к невиданному животному или растению. Глазами, руками, но не душой. Пусть все случится как предопределено.
В момент встречи внучка должна увидеть то, что не откроется никому другому. Или не увидеть. И тогда – вся ее последняя долгая никчемная жизнь – пустота и прах.
* * *
Внучка разглядела крыло Деки!
Сразу, с первого взгляда!
Конечно, не поверила. Конечно, сочла за галлюцинацию. И что? Главное – увидела! Одна-единственная среди сотен, шатающихся в это время по набережной. Значит, все получится?
Должно.
* * *
С того дня прошел почти месяц. И она, радуясь и готовясь, не только ни разу не вмешалась в жизнь внучки, но даже запретила думать о ней, чтобы не спугнуть, не помешать укорениться новым росткам.
Сознательно отпустила девочку, давая возможность досыта напитаться городом, вдохнуть в себя его жизнь, завязать ослабевшие корешки. А вчерашней ночью стало ясно: сила, которая дремала в Юле, начала прорастать быстро и мощно, почти неуправляемо. Девочка не справляется, не понимает, что с ней происходит, и так, не понимая, может погибнуть, не совладав.