Поэтому, уповая на щедроты Твои, Господи, Сыне Божий, к Тебе припадаю и Тебя умоляю: воззри и на меня, изведи душу мою из темницы беззаконий, и да воссияет луч света в моем разуме, пока не отошел я на Страшный ожидающий меня Суд, на котором вовсе нет места покаянию в худых делах! Ибо вот занимает меня та и другая мысль – и переселиться из тела, и более уже не грешить. Опять страх объемлет меня, бедного и нечестивого: как пойду неготовым и совершенно обнаженным, без покрова добродетелей?
Великий страх непрестанно мучит сердце мое при мысли и пребывать во плоти, и переселиться из плоти, и не знаю, на которую из обеих мыслей преклониться мне, ибо вижу, что я не ревностен к добру и жить во плоти страшно и опасно, потому что ежедневно хожу среди сетей и уподобляюсь нерадивому и ленивому купцу, который одновременно теряет и достояние, и прибыль. Так и я теряю небесные блага среди множества развлечений предметами, которые заманивают меня в худые дела. Ибо сам в себе ощущаю, как ежечасно меня окрадывают, и, не желая, делаю дела, которые ненавижу.
Удивляет меня тварь, как она всегда прекрасна, тогда как мысль моя среди этих красот неблагопристойна. Удивляет меня произволение мое, столь злое в скорбях, в которых всегда различно погрешает. Удивляет меня ежедневное мое покаяние: почему не имеет оно твердого основания зданию. Каждый день полагаю основание зданию – и опять собственными своими руками разоряю труд. Доброе мое покаяние не положило себе хорошего начала, – наоборот, злому нерадению нет еще конца. Порабощен я слабостями и волей моего врага, усердно исполняя все им любимое.
Кто даст голове моей воду в неистощимом обилии и глазам моим – источник слез, которые бы непрестанно изливались, – я плакал бы (Иер. 9, 1) всегда перед Милосердным Богом, чтобы, послав благодать Свою, извлек Он меня, грешника, из моря, свирепеющего волнами грехов и ежечасно обуревающего душу! Ибо хотения мои хуже ран, которые вовсе не терпят врачебных перевязок. Выжидаю в надежде покаяния и обманываю себя этим суетным обещанием, пока не умру. В этом ожидании всегда говорю, что покаюсь, – и никогда не каюсь. На словах прилежно каюсь, а делами весьма далек от покаяния. Если я спокоен, то забываю и природу свою. А если опять в скорбях, то оказываюсь ропотником.