Женщины, стоявшие в сторонке, тоже
косились на меня с любопытством. Одна спросила, кто я. Другая ответила:
— Библиотекарша. Из города пожаловала.
Боровенский с неё пылинки сдувает, чтоб не сбежала. Даже чтоб траву в её дворе
покосить, мужиков пригнал. Беспомощная городская барынька. Я вот, как муж
помер, сама всё делаю. И траву кошу.
— Ну ты не сравнивай, — вступилась за
меня третья. — Ты в своём дворе косишь, а девушке дали жилье от посёлка. Надо
помогать человеку, а не ядом брызгать.
Я делала вид, что не слышу этого
разговора. После слов о барыньке стало до крайности неприятно. Ощущение это
только усилилось, когда та же дама, что меня совершенно незаслуженно обидела,
снова подала голос:
— А что я такого сказала? Ну кто к нам
сюда добровольно поедет? Только авантюристка какая-нибудь в поисках
приключений. Приелась ей комфортная жизнь, захотелось почувствовать, как оно, —
по-простому, без газа и воды.
Это уж слишком. Я решительно поглядела
на этих сплетниц, и чётко произнесла:
— В мой дом проведена вода. И туалет
есть, если это тоже интересует.
Кумушки моментально притихли. Самая
активная даже голову в плечи втянула. С другой стороны раздались по-королевски
сдержанные и чёткие хлопки в ладоши, а следом приглушённые смешки придворных. Я
оглянулась и обнаружила, что этот самый парень, которого все не любили,
Богорад, одобрительно показывает мне большой палец вверх.
Через пару дней приехала мама. А папа не
смог из-за работы. Он водитель на скорой помощи.
Если пропустить мимо ушей поток
возмущений тем, как далеко от благ цивилизации находится мой дом, в каких
жутких условиях мне придётся здесь прозябать, и прочее в том же духе, то в
целом мы очень даже неплохо проводили время. Мама помогла мне с уборкой и
нажарила умопомрачительных пирожков с картошкой. Пока она возилась на кухне,
ругая себе под нос мою электропечку, я, наконец, смогла заняться изучением
заинтересовавших меня вещей.
Чердак мой был самый настоящий, с
полумраком, и может быть даже привидениями. Но надеюсь, что без них. Выглядело
всё это очень атмосферно — паутина, накопленная годами и никем не тронутая,
пыль везде, скрипы на все лады и зыбкий свет между досками… А ещё почему-то
запах лета и детства. И больше никакой ассоциации с фильмами ужасов. Место,
полное старых вещей и ностальгии по временам, о которых я знаю только по
рассказам бабушки и родителей.