— Да, директор. Морган Артхолл, окончила художественный
факультет, графика и живопись. Кикимора. — На последнем слове
внутри у меня все упало.
За что?! Ведь я так хорошо к ней относилась с самой первой
встречи. Как она могла так меня опозорить перед будущим
начальством?
— Отлично. С болотной нечистью у меня контакт лучше. Отправляй
ее вниз, и как можно быстрее. У меня куча бумаг накопилась и остыл
тройной эспрессо! Живо!
Вот так я попала в ад, откуда теперь сама не хочу уходить. Ведь
и в аду бывают вечеринки, дружелюбные черти и свой личный
однокомнатный котел.
Глава 3. Первая встреча
— Здесь ошибка, — холодно заметил босс, при этом уголок его губ
слегка дрогнул. Наверняка в душе обрадовался, что, наконец, нашел
на чем меня подловить, и приятные эмоции проступили на постоянно
недовольном лице.
— Во всех копиях ошибка! Нужно переделать. Как ты могла
перевести столько бумаги! — рвал и метал Гранд, разбрасывая копии
по всему кабинету.
Кажется, так перевозбудился от долгожданной удачи, что
переигрывал. Он, конечно, не подарок, и весь офис его практически
ненавидит, но со мной все дрянные черты характера и привычки
усугублялись раз в десять. Наверняка в этом есть какая-то
объективная причина, и я очень надеялась на это, ибо в противном
случае я просто не нравилась Люку, и с этим уже мало что можно было
поделать.
А я пыталась наладить контакт с первого дня, что еще ему от меня
нужно было? Я и так каждый день приносила начальнику свежие
булочки, которые он неизменно выбрасывал в сетчатую корзину для
бумажных отходов. Ехала за ними в город, вставала в шесть утра,
чтобы успеть в пекарню первой и не опоздать на работу. Я научилась
готовить самый лучший и правильный эспрессо в этой части столицы с
помощью капельной кофеварки. Лично перемалывала эфиопские зерна и
вручную заливала все это из специального чайничка круговыми
движениями, не задевая фильтр. Тогда напиток вбирал в себя все
вкусовые особенности и крепость. Гранд и это не оценил. В лучшем
случае чашка перекочевывала на стол его заместителя, в худшем —
кофе демонстративно выливался в унитаз со словами: «Сегодня я хочу
латте с густой пенкой и марокканскими сладостями». Этот прохвост
каждый раз менял текст и отыгрывал свою роль заново, но с другой
репликой, ибо на собственном опыте убедился, что для меня не было
ничего невозможного. Ведь на следующее утро я притащила этому
террористу марокканские сладости и чертов латте с густой пенкой!
Оббежала все лавки восточных сладостей, но нашла нужное. Отдал
Кристине. Та была просто в восторге, а я в ярости и с пятнами на
лице от нехватки кислорода. Забегалась. Хорошо, хоть не вылил и не
выкинул, как обычно. Наверняка рука не поднялась. Однако позже я
изменила свое мнение о боссе. Сострадание и жалость — простые слова
для этого диктатора! Вышитые турчанками вручную салфетки
отправились в урну в первую же секунду, как начальник увидел их на
своем столе для переговоров. Боги, какие это были салфетки! Да
любая хозяйка удавилась бы за такие. Круглые, с ненавязчивым
строгим рисунком, самое то для офиса рекламного агентства. Уж я-то
знала толк в дизайне и уместности. Но нет, для босса дизайн с моей
подачи ничего не значил. Зато повезло Лизе. По ее цветущему виду
стало сразу ясно, что в перерыве на обед она бегала к мусорным
бакам и вытаскивала мои салфетки. Секретаря-референта выдал кусочек
целлофанового пакета, что прилип к подошве ее дорогих туфель.