И в этот момент Лазарь проснулся.
Проснувшись, он услышал металлический звук поворачиваемого ключа в замке. Лазарь открыл глаза и некоторое время смотрел в потолок, вспоминая все, что с ним произошло в последнее время. Хорошее и плохое.
Тем временем неизвестный уже открывал второй замок в тяжелой железной двери и отпирал засов.
Лазарь немного приподнялся и увидел, что лежит на нарах, намертво привинченных к полу в маленькой камере, освещенной скудным светом, льющимся через небольшое зарешеченное окошко под самым потолком. Была и лампочка, но она не горела.
Лазарь опустил голову на нары и прикрыл глаза. «Настоящее, – подумал он, – ничем не лучше сна. Чем тюремная камера лучше сумасшедшего дома? Чем? Из одной матрешки я попал в другую. Только и всего».
Дверь в камеру приоткрылась, и в проеме появилось лицо полицейского.
– Лазарев, спишь? – спросил сержант.
– Уже проснулся… – ответил Лазарь, не размыкая век.
– Давай, на выход.
– С вещами?
Сержант ухмыльнулся:
– А они у тебя есть?
– Нет.
– А что глупые вопросы задаешь?
Лазарь покачал головой и сел. Болела спина от долгого лежания на узких и жестких нарах. Болело все тело. Но спина – больше всего.
– Куда меня? – спросил он.
– К начальнику СИЗО. Поговорить с тобой хочет.
– О чем?
– Не знаю.
– Ладно, – сказал Лазарь и поднялся с нар, расправил плечи и вышел наружу. Сержант закрыл камеру на замок и повел Лазаря по длинному коридору, до потолка выкрашенному дешевой зеленой краской. «И тут воруют, – подумал про себя Лазарь. – В месте, где должны ловить и держать воров, воруют не меньше, чем снаружи. Такова реальность».
Сержант довел Лазаря до двери начальника, открыл ее и сказал, обращаясь к человеку, сидящему за столом в конце кабинета:
– Товарищ полковник, привел Лазарева.
– Заводи, – ответил тот.
Лазарь зашел внутрь. Навстречу ему поднялся полковник – высокий человек с абсолютно седой головой и большим носом на бледном лице.
– Проходи, – сказал он.
Лазарь прошел внутрь и сел на стул.
Полковник подошел к окну и настежь распахнул шторы. Выглянул наружу и опять увидел то, что видел все последнее время – небольшую толпу людей, стоящих с плакатами и транспарантами. На одном из них было написано: «Свободу узнику совести». Его держал человек без ноги. Полковник встретился с ним взглядом, поморщился и вернулся, сел на потертое кожаное кресло напротив Лазаря. Некоторое время начальник просто рассматривал узника и, казалось, думал о чем-то постореннем. Потом неожиданно спросил: