А теперь он в комнате... я все еще не вижу его, но уверена, мужчина стоит в двух шагах. Я слышу его дыхание, кожей ощущаю его взгляд. Секунда… две... время замирает. Я знаю, сейчас он сорвет повязку с моих глаз, и я снова буду задыхаться от страха. Ненависть... ее так много в его глазах. Кажется, будто он и есть сосредоточение гнева, ярости и жестокости. Иногда я задаюсь вопросом, что сделало его таким? Что превратило этого мужчину в монстра? Но потом я чувствую прикосновения его пальцев, и все мысли покидают меня. Глушу эмоции. Сейчас он снова возьмет меня. Снова будет выворачивать мою душу, насиловать мое тело. Он говорит, что ему и самому это не по духу, но я-то знаю, долбанный муд*к кайфует. Стискиваю челюсти, по крупицам собирая в себе остатки злости. Выметаю все до единой мысли. Я не покажу ему боли, не покажу слез.
- Раздевайся, - его тихий спокойный голос, будто змеиный яд, проникает в мою голову, отравляя. Сдернув повязку с глаз, он поднимает мое лицо, удерживая подбородок. Заставляет посмотреть на него. Рычу. Вкладываю в свой взгляд все, что у меня осталось - крохи гордости, капельку высокомерия.
- Тупой ублюдок, у меня руки связаны, как я разденусь? - выплевываю наполненные ядом слова, а в следующую секунду его крепкая ладонь смыкается на моей шее. Плевать. Я скорей умру, чем сдамся ему добровольно.
П.С. Рада приветствовать вас в своей истории! Текст будет отличаться от уже изложенного ранее варианта, будут дополнения, переработки. Буду благодарна поддержке! Спасибо, что вы со мной!
2. Глава 1
Марианна
Мы живем, не задумываясь, а что будет, если вдруг? Наводнение… Землетрясение… Ты чувствуешь себя хозяином собственной судьбы, особенно если являешься единственной дочерью отца, владеющего целой корпорацией. У меня было все: спортивная машина, подаренная в 16 лет, любимая ручная собачка Джесси, институт, хобби, друзья и любовь. В свои девятнадцать я имела все, что только может пожелать девушка этого возраста. Но в один момент этого просто не стало. Меня похитили, сделали рабыней. Вот так, за какие-то двадцать четыре часа я стала никем. У меня не осталось ничего, только последние крохи воспитанной отцом гордости не давали забыть, что я все та же Марианна.
***
- Котенок, ты ведь знаешь, как я люблю тебя, - произнес папа, глядя в мои глаза. Он стиснул мои руки так сильно, что в какой-то момент мне стало не по себе. По его поведению я поняла, что отец хочет затеять со мной не совсем приятный разговор.