Весьма неплох с точки зрения акустики оказывается и чайный магазин в шестнадцатом округе с высокими стульями и большим удобным столом, а также блинная около Монпарнаса, и, конечно, воздушное кафе в Музее романтизма, и еще одна любопытная лавка букиниста напротив Нотр-Дам-де-Пари… и даже, как это ни подозрительно звучит в контексте уроков русского, дегустационный зал кависта Жоржа недалеко от рю де ла Пэ.
Да, места надо знать. На площади Сорбонны – шесть кафе, из них только одно пригодно для частных уроков, и только при хорошей погоде, и только с четырех до пяти включительно. Но если все совпадает – это самый лучший класс на земле.
Вы открываете учебник, весенний ветерок дует вам в затылок, ученик вздыхает, смотрит на то, как усаживается рядом пара туристов – скорее всего, молодожены – в одинаковых футболках «I love PARIS», с цифровым фотоаппаратом, на котором они с удовольствием разглядывают вновь все свои поцелуи и памятники, шампанское в отеле и вид с Эйфелевой башни… Немного глупые, но добродушные, мирные, а главное, бесшумные соседи.
Проходит двадцать минут урока, вы поднимаете глаза – глядь, а интуристы уже постарели, превратились в респектабельных пожилых парижан, она носит соломенную шляпку и белые мокасины, он заказывает перье с лимоном и передает ей меню, на его худых, покрытых веснушками руках – крупные кольца, золото старое, розовое… Она ищет платок в своей круглой малиновой сумочке и роняет ключи на гулкие камни мостовой. Ученик ваш поднимает ключи, радуясь внезапному поводу передохнуть, заговаривает с мсье о погоде, пока вы листаете свои собственные «ключи» – правильные ответы в конце учебника – и находите там ошибку. Когда вы исправляете ее в домашнем задании у недовольного ученика, французской четы уже нет – только пара голубей гоняет оливковую косточку около плоского блюдца, где трепещет лоскутик счета под тремя луидорами на чай. Еще мгновение, и голуби вдруг начинают говорить с этим капризным, скользким парижским акцентом, растягивая «е» в конце слов; у них вырастают руки, галстуки и пиджаки, они превращаются в двух подтянутых, плоских, точно нарисованных графитом, hommes d’affaires и с аппетитом обсуждают какие-то сокращения и увольнения на улице Риволи.
Урок закончен, вы коситесь на галстуки, но вместо них гордо и неторопливо за столом уже цветет японская роза, тычет соломинкой в холодный милкшейк и читает с улыбкой Джоконды любовные иероглифы на своем телефоне.