И насколько можно было окинуть взглядом — снизу, сверху, со всех
сторон — везде был сплошной мрак, а с противоположных сторон друг
на друга надвигались огромные тёмные волны. Сокрушительные,
смертоносные, они двигались настолько стремительно, что невозможно
было рассмотреть, из чего они состоят. Люди это или звери или же
разбушевавшаяся природная стихия, вышедшая, как расшалившееся дитя,
из‐под родительского контроля? И когда до столкновения остаются
считанные секунды, на краткий миг приоткрывается истина, небывалое
по своей неправдоподобности и мрачной красоте зрелище: сильные тела
людей в одно мгновение превращаются в тела могучих зверей и
бросаются рвать клыками себя подобных, но пришедших с другой
стороны. Кровь, стоны, крики и звериный рык разносятся на большие
расстояния, заставляя разрываться сердца тех, кто в страхе ожидает
самого худшего — смерти близких и горячо любимых людей. Земля
содрогается от происходящего ужаса.
Юношу сковал животный страх. Он хотел отвернуться и не мог. Он
видел. Чувствовал. Знал. Вдруг ветер донёс до его слуха плач. Юноша
обернулся, поднял голову и увидел её. На краю самой высокой скалы
стояла прекрасная дева, настолько красивая, что заболели глаза. На
ней были чёрные покровы, которые живой дымкой стелились далеко
позади неё. Она простирала руки в ту сторону, где шла
кровопролитная битва, и безутешно рыдала. Его потянуло к деве. И
вот он уже стоял за её спиной, не решаясь подойти и утешить
разбитое горем сердце несчастной. Краем глаза заметил ещё одну
деву. Но та, одетая в белоснежные одеяния, стояла немного поодаль
от края, в отчаянии обхватив себя руками. И каждый раз, когда в
ночи раздавался зов очередного погибающего зверя, она невольно
содрогалась. По щекам светлой красавицы бежали слёзы. Вот она
решительно сделала несколько шагов по направлению к чёрной деве и
обняла её, притягивая к себе и заставляя отвернуть взор от
творившегося внизу ужаса. Всё правильно: без Света нет Тьмы, и
наоборот. Они всегда идут рядом.
— Не будет мне больше покоя! — прошептала чёрная дева, с
благодарностью принимая сочувствие своей сестры. — И не хватит
вечности, чтобы исправить ныне содеянное…
— Отныне на этой земле не будет покоя никому — ни живому, ни
мёртвому, — прошелестел голос светлой красавицы. — Но надежда есть
всегда. — Она перевела взгляд на юношу и грустно улыбнулась. — Не
отчаивайся, сестра. Я помогу.