Те, кто приходит отнимать хлеб, отнимают самое жизнь. Они не могут быть никем иным, только врагами. Только убийцами.
Пуля – или голод?
Пуля милосерднее…
Прасковья лежала и молились. И рука Мотри в ее ладони дрожала. Подруга была жива, это было хорошо…
- Парашка, как же так…
Почему шепот слышнее крика?
- Не дергайся.
Сейчас важно только это.
Чтобы не пристрелили по ошибке. Не затоптали. Не…
У нее дети. Она должна выжить, остальное – побоку.
Ванятка и Васятка сейчас в лесу. Если мать не придет, они обречены. Она должна выжить…
А еще Прасковья знала – когда ее муж вернется… жены у него не будет.
И семьи у него тоже не будет.
Женщина может простить многое, но когда их детям нужна была защита, мужа не было рядом. Когда ей нужна была помощь, его не было рядом. А коли так….
Не было тебя рядом?
Обошлись?
И иди к Хелле! Женщины могут простить – за себя. Но за детей они не простят.
***
Лежать пришлось минут пятнадцать. Но страшнее времени в жизни женщин – не было.
Лежать, слушать выстрелы, слышать крики… а ведь и их тоже… могут.
Прасковья это понимала, и лежала тихо-тихо. Мотря – та вообще обеспамятела от страха, замерла, аки заяц, и только тихо-тихо вздыхала. Иногда.
Наступающая зима покрывала лужи первым ледком, припорашивала легким инеем.
На белом кровь – алая. На черном – тоже алая.
Долготерпение было вознаграждено.
- Гони их по домам!
Крики, шум…
Прасковья вылезла, только когда на площади никого не осталось. И то – вылезла…
Не встала во весь рост, не принялась отряхиваться, не пошла домой гордо и с достоинством…
Перевернулась на живот, пнула как следует подругу, чтобы та пришла в себя, и кое-как поползла. Медленно, очень медленно, вдоль канавы…
Ничего.
Лучше пять раз покрыться грязью, чем один раз – накрыться землей. Мотря, похоже, думала так же. Она ползла за подругой, и для разнообразия больше не вздыхала. Только икала. Тихо, часто и отчетливо…
***
Женщины отважились встать на ноги только ближе к окраине деревни, когда их не видно было за кустарником. Мотря потрясла головой.
Еще раз икнула.
И – в ноги поклонилась Прасковье.
- Век благодарна буду, сестрица.
Прасковья ответила таким же поклоном.
- Кто доброе дело сделает, тому Господь отплатит.
- Воистину, - отозвалась Мотря.
На этом ритуал был закончен, и дамы перешли к делу.
- Парашка, откуль ты про таких знала? – принялась выспрашивать Мотря.