Это сейчас Кудьма как Кудьма, речка как речка. А в детстве Кудьмой детей пугали: столько там каждый год народу тонуло – кошмар! Холодная она была, вся в родниках, водоворотах, заводях, корягах. Говорили, что и водяные в ней живут, и русалок в ней видели, да и названа-то она в честь царевны мордовской, которая в ней утопилась от несчастной любви. Только все это в детстве было.
А тут как-то во двор к нам переехал жить интересный мужичок: одинокий, крепкий, работящий, услужливый, – Федором звали, а фамилия Французов. Со всеми быстро перезнакомился, а особо глаз он положил на нашу управдомшу Милку Некрасову. Она женщина уже в годах была, под пятьдесят, красивая, стройная, казачка такая. А вот в звании, все знали точно, подполковник милиции на выслуге. Управдомшей она сама себя сделала, никто ее не назначал. Ее и так все в районе, да и в городе знали. Просто есть такие ответственные люди: видит непорядок – идет к зампреду райисполкома и говорит: «Ты что, Ваня, не следишь?» И Ваня все делает: и мусор уберет, и забор поправит, а асфальт заасфальтирует. Жила она одна, без мужа, без детей – только собаки и кошки, и те подзаборные, любила она их, пригревала, а потом удачно кому-нибудь в хорошие руки отдавала.
Так вот, однажды Французов прямо достал Милку: скажи – почему одна, скажи – почему не замужем, скажи – почему детей нет, скажи – почему замуж тебя никто не берет, такую красивую? И вот – достал!
Милка Некрасова ему и говорит:
– Вот видишь, тополь большой, наполовину гнилой, того и гляди упадет?
– Вижу, – отвечает Французов.
– Спили его, на чурбаки располосуй и увези его к едрене фене, чтобы я его не видела! Тогда я все тебе расскажу. Всю правду!
– Прямо всю правду? Без утайки?
– Сказала – всю!
Уж как Федя корячился два дня – это надо отдельную повесть писать. И когти электромонтажные раздобыл, и пилу «Дружбу», и помощников-малолеток; только через день ни гигантского тополя-старика не было во дворе, ни одной веточки не валялось – только ровный пенек, на котором можно было в домино играть.
Вот тут уж Федя по полному праву стал наседать на Некрасову: расскажи да расскажи.
– Может, тебе еще и показать? – злилась Милка.
– Нет. Показывать не надо. Просто расскажи, что обещала.
Уселась Некрасова на лавочку, нас тут было человек пять, и я был.