Школу выручает мой папа; он говорит нам удивительно казённые, формальные, но красивые правильные слова, и его все внимательно выслушивают. «Дорогие выпускники! От имени всех родителей я поздравляю вас с окончанием школы!.. Я желаю вам выбрать верную дорогу в жизни!.. (Ну, кто как, думаю я на всё на это спокойно, а я давно выбрала, я в Москву поеду…) Мальчикам, кого призовут в ряды Советской армии, я хочу пожелать честно выполнить свой долг перед родиной!..» Мамы мальчишек с новой силой плакать: в армию заберут!.. Мой папа только не приглашает нас работать к себе на ферму, хотя там уже совершенно некому скоро будет работать. Он слишком хорошо знает, что нам всем надо учиться. Всем очень понравилось серьёзное напутственное слово: и родителям, и учителям, много с удовольствием хлопают.
…Для чего-то, я так и не смогла понять, для чего, мальчишки под чутким руководством Николая Владимировича нарубили в лесу берёзок; да много, примерно 15, установили их в спортзале вдоль окон. Очевидно, в этом и заключалась всё же подготовка к выпускному. Нас выстроили вдоль окон же, и эти берёзки мы закрыли, красоты не вышло. Нас было очень много – 26 человек. Я мельком подумала, что учителю биологии больше пристало заботиться об охране всего живого, но не губить его на корню. Но я никак не могла додумать эту мысль до конца (сюда спокойно вплеталась почему-то Троица) и ничего не сказала: мне было некогда.
Я была в белом парчовом платье, сшитом в ателье, белые лакированные на низком каблуке туфли купили у Иры за 45 рублей. Подруги-студентки с трудом укараулили меня часа в четыре, на электрическую плойку накрутили мои косы и распустили их. Такова была мода. Путних заколок не было, принесли откуда-то пластмассовую заколку с синими цветами, немного закололи мои пышные цыганские косы.
Перед началом выпускного мне зачем-то понадобилось зайти в наш класс, я поднимаюсь на второй этаж и прохожу мимо директорского кабинета, а он открыт настежь! Наши учителя – Лидия Андреевна и Наталья Александровна – аккуратно чёрной тушью расписываются в наших аттестатах. Завуч Валентина Фёдоровна видит меня и неожиданно велит зайти.
– Куда будешь поступать? – спрашивает она меня с необъяснимой строгостью; скорее всего, по привычке.
– В Москву, в ветеринарную академию, – говорю я как-то виновато, тоном двоечницы у доски, тоже по привычке. – Никому не говорю.