Бочки и меха водой ключевой наполнили. Лес, что на всякий случай, если ремонт в пути делать придётся, на палубы уложили. А утром, едва Ярило край показал, протрубил рог Брячиславов, поход начиная, и ударили вёсла по воде, роняя искрящиеся капли с лопастей. Отроки от незнания подумали, что так весь путь на вёслах и пойдут, но едва от берега отошли с половину версты и корабли на глубокую воду выбрались, так кормщик велел парус вздеть. Скрипнули блоки, затрещали, натягиваясь, снасти, пало белое полотнище со знаком Громовика, разлапистым. Подул ветер лёгкий, попутный, и помчались насады морские по глади морской Варяжского моря. Отойдя на полдня пути от острова Буяна[5], Путята, идущий на лодье Брячислава, на нос, увенчанный главой конской, взошёл, воздел руки к Ярилу, уже полную силу набравшему, и запел. И вторили ему взрослые мужи, ибо пел жрец хвалу богам славянским, прося их удачу даровать воинам, ищущим спасение и надежду на будущее родам своим. И так же, как и взрослые, подпевали чистыми голосами Храбр и Слав, истинно веруя в лучшее.
Через неделю пути четыре лодьи миновали пролив, покидая родное море. Начинались земли, чужие словенам, где проживали разные дикие племена – германцы, франки, саксы, галлы. Так о них жрец рассказывал. Зверю дикому подобные в этих племенах люди жили. Вроде и железо знают, и огнём пользоваться умеют, но веруют в распятого раба, чистоту телесную и духовную не соблюдают и воюют меж собой постоянно, вместо того чтобы как людям единого языка и племени в мире жить. Дивились небывалому на славянских землях отроки, впрочем, и взрослые тоже. Как же можно, чтобы, скажем, росавич на полянина руку поднял? Да не бывать этому никогда! И не только из-за правды словенской, но и потому, что даже подобное коли случится, так считай, на своего брата родного злоумыслил, родную сестру опозорил, родителей своих из дому выгнал. Вот что такое на сородича руку поднять, войной пойти. А тут… В порядке вещей, как видно. Когда владыка одного града на другой войной идёт, чтобы получить больше власти, больше денег, рабов, челяди. И не думает даже о том, что убивает своих же земляков и родичей.
Почти неделю обходили берега земель франков. Славянские насады в море, само собой, вороги засекли. Взвились дымные сигналы длинной цепочкой, уходя в глубь вековых лесов. Храбр поинтересовался у кормщика, мол, нападать будут? Рать собирают? Тот ухмыльнулся, ничего не ответил. Но князь вопрос отрока услышал, пояснил: франки, завидев лодьи, бегут в страхе от берега дальше в леса, надеются, там их дружинники не найдут. Отрок не поверил, да пришлось. Брячислав решил сделать остановку. На песчаный берег небольшого острова с песнями вытащили насады, осмотрели – остались довольны. Швы не текут, но то и так понятно – днища внутри сухие. Грузы, покрышками сыромятными затянутые, – в целости и сохранности. Просто народ от плавания долгого подустал, развеяться надо бы. Размять косточки. Заодно и, если повезёт, оружие опробовать в деле.