– Полоз покамест мне и самому нужен….
– Ладно, – заключил Вильям, – пусть дарит свою лягушку. Дареному аксолотлю в зубы не смотрят. А у него, кстати, есть зубы?
– Не заглядывал, – ответил Женя.
– А надо бы, – веско заметил Вильям. – Вдруг станется, что это никакой не аксолотль, а молодой крокодил. Укусит, чего доброго, Оксанку.
– Все одно, лучше, чем крыса, – проворчал Женя.
Он отнес банку в деревянную беседку, с двух сторон обросшую сиренью, и поставил на стол. Животное в банке беспокойно зашевелилось, забило хвостиком.
– Да, – вспомнил Женя. – Вы афишу не видели? К нам краевой музей с выставкой приезжает. Новые археологические экспонаты из могильников и прочее.
Женя взгромоздился на деревянное резное ограждение беседки и уселся на нем, держась за столб, подпирающий навес.
– Нужно сходить, – сказал он, – просветиться.
– И так поведут, – угрюмо ответил Илья. – Всех школьников погонят.
– Может и не погонят. Билет пять рублей стоит. В наше кризисное время школа денег может не найти.
– Ладно, сходим, – согласился Вильям. – Когда выставка открывается?
– Завтра.
– А у вас пять рублей найдется? – Спросил Илья. – У меня таких капиталов нет.
Женя и Вильям переглянулись.
– Ну что, ссудим нашему безденежному? – Спросил Вильям.
– Ссудим, – согласился Женя, – а то останется непросвещенным в наш просвещенный век.
Над улицей прокатился пронзительный детский вопль. Еще какие-то двадцать лет назад просвещенный гражданин посчитал бы, что это очередной пионер-герой попал в очередные застенки гестапо и теперь подвергается там расчленению:
– Выдай, маленький мерзавец, где скрываются партизаны!
– Не скажу, дяденька фашист. Пионеры своих не выдают!
Однако ни Илья, ни Вильям, ни Женя никак не прореагировали на этот вопль, да и все прочие, живущие на этой улице, не спешили вызывать «скорую помощь» и милицию, чтобы спасти несчастного ребенка. Все давно уже привыкли и не пугались. Такие вопли неслись над улицей ежедневно: от рассвета до заката, вне зависимости от погодных условий, времени года, политической ситуации в стране.
Вопил Леша Бякин, юное создание восьми лет от роду, и вопил не по причине получения тяжелого увечья. К слову сказать, от полученной им травмы не пострадал бы и хлипкий таракан, но Леша Бякин любое покушение на душу, тело и нервную систему воспринимал как вселенскую катастрофу и выл, выл, выл…, тревожа дворовых собак.