– Дождался своего часа! – Кумеш с любовью смотрел на меч.
Давно, очень давно старый кузнец выковал его сам вместе со своим старшим сыном. Сами – тогда еще у них водилось серебро – изготовили ножны. Хотели выгодно продать его вождю одного из племен тюрков и на вырученные деньги выстроить просторный дом, поставить кузню.
Но, как саранча, в тот год налетели жужани. Старшего сына и двух его младших братьев убили, трех сестренок забрали с собой.
Старуха, мать его детей, не выдержала горя, помешалась разумом, прожила недолго. Все вынесли из лачуги подлые грабители. К счастью, меч они хорошо припрятали…
– Видишь, как все обернулось… – скупая слеза скатилась по щеке.
Скинув с себя старые и рваные лохмотья, Кумеш натянул на прежде гордо выпрямленные, а теперь ссутулившиеся со временем плечи почти новый чапан, приберегаемый для торжественных случаев.
Замотал старик в тряпицу кусок овечьего сыра и пресную лепешку, оглянулся, прихватил меч, вышел на улицу и прикрыл за собой дверь. Путь ему предстоял долгий и нелегкий. Задумал он добраться до Бумына, внука предводителя одного из самых больших родов тюрков Ашина.
– Дорогу осилит идущий… – кузнец в задумчивости потер щеку.
Слышал старик, что собираются вокруг вождя Бумына недовольные, все те, кому надоело быть бесправными рабами жужаней…
Узкая тропка, пробитая горными козлами, причудливо вилась. Она взбиралась все выше и выше, бездумно повторяя все скалистые изгибы.
– Староват я стал! – путник остановился, вытер крупные капли пота.
Давно уже Кумеш не заглядывал в эти места, но помнил хорошо, что тут проходил самый короткий, хотя и не из самых легких, путь к долине, где располагалось становище предводителя тюрков.
В гордом одиночестве высоко-высоко кружил в небе серый орел. С немым удивлением наблюдал он за упорно карабкавшимся по отвесным скалам неутомимым человечком…
Неосторожная нога, не находя себе опоры, скользнула вниз, уперлась во что-то твердое и дала старику необходимую передышку, позволила ему перенести центр тяжести на другую ногу, вцепиться в выступающие камни руками, прижаться к скале всем телом и удержаться.
– Спасибо, Небо! – Кумеш воздел благодарные руки.
Гулкий камнепад, вызванный вывороченным валуном, еще долго перекликался с участившимися ударами всколыхнувшегося сердца…
Сведя нахмуренные густые черные брови к переносице, правитель Бумын исподлобья смотрел на приведенного к нему старика, долго не мог понять, о чем толкует ему, видно, с помутившимся с годами рассудком почтенного вида аксакал. Его мысли гуляли совсем далеко…