И все прекрасно поняли, что речь пошла о многочисленных, но плохо вооруженных и слабо организованных отрядах примкнувших к тюркам союзников. По сравнению с войском Бумына они сильно проигрывали и в предстоящем сражении с жужанями вряд ли смогли бы выдержать любой мало-мальски сильный натиск их конницы.
– Выходит, – резко вскочив, с отчаяньем в голосе воскликнул самый молодой и горячий из родов тэлэ, – мы никогда не сможем избавиться от этих проклятых жужаней? Если мы изначально обречены на неминуемое поражение…
– Зачем же мы идем в военный поход, который заранее, как говорит, Тёлкэ обречен на поражение?
– Ты обманул нас всех, Бумын! – вырвался из разгоряченной груди обидный упрек.
Еще немного и, возможно, уже бывшие союзники бросятся друг на друга. Мужественные руки потянулись к рукояткам мечей. Напряглись, взбугрив мышцы, плечи. Послышалось тяжелое дыхание.
– Вы все в гостях у меня! – предводитель тюрков приподнял правую руку, властно призывая собравшихся военачальников к спокойствию.
– Послушаем, братья, – согласно кивнул один из старейшин тэлэ, – что нам еще скажут…
Дав время утихнуть крикам, Тёлкэ вкрадчиво продолжил:
– Я не сказал, что мы обязательно должны в пух и прах проиграть. Думаю, что и они не смогут в два счета одолеть нас.
– Почему? – громко спросил Бумын. – Поясни! – потребовал он.
То, что излагал старый полководец, как нельзя лучше, вписывалось в его планы. Оно давало ему возможность приостановить движение и в то же самое время не исключало возможности его возобновления в любой удобный момент. Только бы Тёлкэ не остановился на полпути и доиграл свою партию до самого конца, как они и задумали все заранее…
– Мы боремся за то, чтобы стать свободными, наши люди одержимы одной общей целью. Они будут драться насмерть, а жужани – нет. Это уравняет наши силы. И трудно предсказать, на чьей стороне заполощется удача и куда склонится чаша весов…
Задумчивая тишина зависла в воздухе. И стало слышно, как где-то в углу назойливо жужжит наглая зеленая муха, ворвавшаяся в шатер сквозь щелочку в приоткрывшемся от порыва ветра пологе.
Выдержав долгую, многим показавшуюся невыносимо мучительной паузу, повелитель тюрков вытянул правую руку:
– Что ты предлагаешь?
– Нет смысла вступать в бой, когда нет уверенности в своей победе. Мы покажем жужаням свою силу, и этого вполне достаточно. Я думаю, что тебе надо попросить руки ханской дочери, – блеснули хитрым огнем глаза старого лиса.