Ночь на болотах. Несколько шагов от своих товарищей – и ты остаешься совершенно один среди перепутанных зловещих теней, неясных звуков и жадных, готовых тебя проглотить топей. В эти секунды сердце человека наполняется ужасом, а чувства обостряются до звериных.
Одд, пригнувшись и озираясь по сторонам, добрался до первой кучи и поднес чашу к сухой траве. Она щелкала и шипела, медленно занимаясь пламенем. Вскоре робкое зеленоватое пламя начало жадно пожирать ветки и вдруг словно взорвалось, рванув к небу. Для большего эффекта по краям был накидан влажный волокнистый дерн и куски торфа, которые тлели, выпуская вверх облака коричневого едкого дыма.
Мальчик, шлепая по воде, побежал ко второй куче. Скрываться уже не было смысла, нужно было действовать как можно быстрее. Когда он оглянулся, то увидел, что за спиной за частоколом из тростника и кривых стволов полыхают еще два таких же костра.
Вскоре среди болот в кроны ощерившихся деревьев ударило шесть снопов света, видных издалека. Столбы дыма цеплялись за их верхушки и уносились в безоблачное звездное небо.
Половина дела была сделана. Теперь, цепляясь и двигаясь наугад, они продирались в самое сердце топей, куда не заходили даже отчаянные охотники и звери. Только укрывшись там, можно было рассчитывать остаться незамеченными шарящими по болотам Яг-зы.
– Ты знаешь, где мы? – шепотом спросил Одд.
Суп отрицательно мотнул головой, приложив палец к губам. С его заплетенной в косички шевелюры сорвалось несколько мутных капель, испугав маленького коричневого тритона, высунувшегося было над поверхностью.
Уже не меньше четырех часов они стояли здесь по грудь в воде, притаившись в корнях развесистого старого дерева, растущего прямо из болота. Вокруг простирались густые заросли камыша, за стеной которых беглецов было не различить с десяти шагов. Главное правило: не издавать звуков и не шевелиться, чтобы нагревшаяся от тела вода под одеждой не перемешивалась с холодной. Торчащие над поверхностью плечи пробирал назойливый ледяной ветерок, который при всем желании невозможно было назвать свежим. После долгого бега ужасно хотелось пить, но болотная вода для этого не годилась, а кожаные фляги были давно пусты. В дополнение ко всему на рассвете ветви дерева облюбовала большая стая ворон. Их ни на секунду не утихавший гвалт потихоньку сводил с ума, а на головы то и дело падали отходы неприхотливого птичьего пищеварения.