Торговец счастьем - страница 7

– Спаси его! Или я прострелю твою башку! – крикнул мужчина, вернув иглоликого в реальность.

– Заносите его…

Они прошли вглубь дома, в личный кабинет учёного. Он и молодой дворецкий положили раненого мужчину на большой стол из красного дерева. Бумаги, счета и отчёты теперь были заляпаны кровью и разбросаны по всей комнате. Иглоликий осматривал раны молодого человека, который уже потерял сознание. Дворецкий растерянно моргал, не зная, что ему делать. А захватчик с пистолетом стоял у окна и поглядывал на улицу. Третьего и самого желанного гостя иглоликий упустил из вида.

– Кто победил? – осмелился спросить хозяин дома, занятый делом.

– Император мёртв, – глядя в окно, ответил Альбер Вельмас.

Иглоликий на мгновение застыл, прикидывая все плюсы и минусы новых изменений. Его расчётливый мозг тут же начал продумывать новый план действий: какие банковские счета закрыть, какие перевести за границу.

– Не об этом тебе сейчас надо думать, – бросил Вельмас, словно прочтя его мысли. – Спаси моего друга. От этого сейчас зависит твоя жизнь.

– Он не выживет… – тихо сказал учёный. – Слишком много крови потерял…

– Спаси Феликса! – взорвался мужчина и, подойдя вплотную, приставил пистолет к виску иглоликого. – Спаси его! Или я убью тебя!

– Хорошо-хорошо!.. – закричал иглоликий, искренне перепугавшись. – Только не стреляй! Есть один выход…

«С одной стороны – бесславная смерть, с другой – безграничная власть архонта», – подумал про себя Кроктор Меньес и посмотрел на юношу в капюшоне, вошедшего в комнату. Потом иглоликий перевёл взгляд на дворецкого, и в его сознании возникла чудовищная мысль…

Старик снова закряхтел, перебирая инструментами. Я видел его лишь со спины: сутулый, худой, в белом халате – светлое пятно в полутьме лабораторной пещеры. Старик сравнивал анализы, читал бумаги, чертыхался и сотрясал воздух тихими проклятиями. Он считал себя великим учёным, пророком алхимии, биологии и каких-то-там-ещё-логии. По мне так, он был просто очередным сумасшедшим ублюдком. В Империи их всегда хватало.

Я его боялся. На то имелось несколько веских причин. Первое – это то, что я был прикован толстыми ремнями к железному столу в центре до жути мрачной лаборатории. Кажется, этот стол называется «операционный». Я никогда не был силён в медицинской терминологии. Всю мою сознательную жизнь меня учили правилам этикета в высшем обществе, разным языкам, игре на скрипке и вальсу. Я знаю своих предков до десятого колена, знаю, чем отличается граф от барона, знаю, какой вилкой нужно есть креветок, а какой – моллюсков. Но всё это, чёрт подери, бесполезно! Вернись я в прошлое, не стал бы противиться воле отца и пошёл бы в военное училище. Меня бы научили стрелять и драться на мечах. Вспомнил, кажется, это называется «фехтование». Может быть, всё сложилось бы иначе для меня, умей я драться. Кто знает? Судьба – странная штука. Всю жизнь ты живёшь, не зная бед, в богатстве и роскоши, а потом, беспомощный и голый, лежишь на железном столе в ожидании своей участи, не в силах издать и звука.