– Ага. И зачем согласилась вести его? – встает со скамейки, поправляет поля шляпки: – Но в то же время, как было не согласиться? «Доверяю тебе раскрутить его» – начальник обрадовал.
– А ты и обрадовалась.
– Да не обрадовалась я, а…
– А что «а»? – улыбаюсь.
– А то «а», что надоело вытягивать беспомощные сценарии, вот и ушла туда, где их нет.
– «А на десятом аппаратура еще не освоена, помощники неопытные» – цитирую её, улыбаясь, чтобы как-то успокоить мою экспрессивную подругу, но она подхватывает:
– А я должна со всем этим справиться, да еще не перенапрягаться?
Браво, Линка! В этом коротком ярком пальтишке и шляпке ты – словно задиристый петушок… или курочка. Прелесть! Смотреть и слушать тебя сейчас так забавно! А, впрочем, как и всегда, и ты для меня – персонаж… правда, не знаю: чего? Рассказа, повести? И напишу ли, хватит ли, так сказать, «материала»?
Но наблюдать за тобой любопытно
– Ты представляешь! Антон-то вчера…
Она впархивает в едва приоткрытую дверь и сразу устремляется на кухню:
– Но вначале, пожалуйста, завари мне кофе.
Да-а, что-то случилось у Линки, лицо – в огне, в глазах – молния, а в руке уже – любимая кофейная чашка, которая под угрозой, – вот-вот уронит! – и, пытаясь спасти, беру поднос, осторожненько конфискую её и ставлю на него. А Линка уже разводит освободившиеся руки в стороны и опять слышу:
– Ты представляешь!? Сижу, припаиваю отвалившийся провод к антенне…
– А кроме тебя некому? – пытаюсь сбить её с темпа.
– А кому? Сыну некогда, а у мужа руки растут не оттуда, не умеет он и этого…
Ура-а, получилось! Она присела, поправила на подносе уже расставленные чашки, ложки, помолчала и:
– Так вот, сижу, паяю, а он входит… со шторой в руках: «Погладь, а то повесила не глаженую». Не знает, что штора отвисеться может.
– И впрямь, – улыбаюсь.
– Ну, я и отвечаю: ладно, мол, поглажу, вот только с антенной… А он и швырнул мне штору в лицо! Да еще ногой – по антенне, стулом – об пол…
Линочка!.. Бедная моя. Как же тебе сочувствую! Обалдел твой Антон что ли?
– Обалдел! – словно услышала: – Теперь не буду с ним разговаривать… два дня!
Ой, Линка, думаю, не выдержишь, такое я могла, но не ты. А, впрочем…
И всё же не разговаривала. Два дня. А когда на третий прямо с утра забежала ко мне, и я спросила: так в чем винил её муж, то и впрямь оказалось, что раздражала его невыглаженная штора.