Моя удочка научилась ловить рыбу, и на крючке сидел второй
карасик. Будет у нас сегодня с дедом жареха на ужин. Насаживая
добычу на кукан, я думала о том, что у меня почти закончилась мука.
А из приправы только одна соль. И ее, кстати, тоже мало. Я даже
застонала, представив, как много всего мне нужно купить на ярмарке
послезавтра. Никаких цепочек не хватит.
Стоп, остановила сама себя. Толку-то от моих стенаний. Работать
надо и все будет. Причем лучше головой, а не руками. Так что думай,
голова, как из ничего сделать дом для пчел. Пчелки — это мед. Мед —
это деньги. Всегда и во все времена.
Оглянулась... Купальник-то я свой дома оставила, постирала перед
выходом свое единственное бельишко. И в воду лезть мне придется
голышом. И очень не хочется, чтобы какой-нибудь глазастый
деревенский паренек узрел то, что для его взгляда не предназначено.
Не хочется мне потом ночами от поклонников назойливых отбиваться.
Вся же деревня знает, что я наложница из гарема султана. Чудо, что
до сих пор никто из мужиков не наведался с претензией. Ну, только
пусть явятся, столько удовольствия получат, что мало не покажется.
Я для такого случая еще перед первой ночью крепкую палку у порога
поставила.
Вокруг никого не было... вроде бы... Я вспомнила, мне Ретта
говорила, что местные в наш лес не ходят. И на реку с нашей стороны
деревни не заглядывают. Это еще с тех пор, как меня... ну, то есть
Лолаги... похитили. Бояться снова на султановых охотников-таланг
нарвутся.
И это прекрасно. Скинула я одежду и с визгом в воду сиганула,
рыбу распугивая. А вода просто чудо... теплая, как парное молоко.
Да и то, сколько дней уже жара стоит. И ночь сегодня была ясная,
теплая. Вот и прогрелась заводь.
Дно у речки оказалось мягкое, глинистое, но чистое. Ил слегка
щекотал между пальцами. Вода была почти прозрачной, и стоя по пояс
в воде, я хорошо различала пальцы на своих ногах. Мальки, которых я
распугала, забегая в воду, вернулись на мелководье, где теплее.
Деловито пробежал клоп-водомерка. Я даже разглядела на ногах
серебряные башмачки — капельки воздуха, которые держали его на
поверхности воды.
Бодро проплыл жук-плавунец, догоняя какую-то тварюшку, чтобы
сожрать на завтрак. Медленно качались между стеблями камыша
островки ряски. Охотились стрекозы, где-то впереди, на глубине
плескалась рыба. На круглый лист кувшинки, на расстоянии вытянутой
руки слева от меня, прыгнула маленькая темно-зеленая лягушка.