Кавычки закрываются.
Выбор прототипа – дело таинственное. На уровне подсознания.
Прототипом одного из героев очередной придуманной им истории Владимир Семенович решил взять Алика, своего школьного друга и одноклассника. Именно это и разбудило его воспоминания.
Он с детства очень серьезно относился к таким понятиям, как знакомый, приятель, друг. Знакомых и приятелей бывает много, особенно в начале жизни, а вот друзей, друга… Его главным и единственным другом в школьные годы был Алик. Они поступили в один год в одну школу и так с тех пор вместе и проучились все десять лет до получения аттестата зрелости.
Как-то, во время прогулки вокруг Кремля, мальчики, не сговариваясь, остановились возле Мавзолея Ленина.
Обычно они проходили мимо, с душевным трепетом поглядывая, словно подглядывая, на застывших часовых у входа в это таинственное сооружение.
Они уже были старшеклассниками, и темы их бесед во время подобных прогулок были довольно серьезные. В том возрасте, когда в высоких детских голосах нет-нет, да промелькнет вдруг неожиданно басовитая хрипотца, в голову приходят серьезные мысли о твоей стране, о Родине, и о том, что ты являешься ее защитником и опорой.
И это не пустые слова!
В частности, они задумывались на такую важную тему, как безопасность Советского Союза, окруженного врагами и поэтому вынужденного защищаться. Конечно же, подобные размышления приобретали особый вес именно здесь, в самом центре страны, на Красной Площади, под стенами Кремля, рядом со Спасской башней и Мавзолеем.
Глядя на застывших, точно неживых, часовых у входа, Алик вдруг воскликнул:
– Наверное, когда-нибудь часовых здесь не будет.
– Как это не будет? – Соображение друга показалось Владимиру Семеновичу настолько нелепым, что он взорвался:
– А враги!
– Никаких врагов не будет.
– Как это не будет?
– Будет мир во всем мире. Никто ни с кем не будет воевать. И, следовательно, оружия никакого не будет, – уверенно продолжал Алик. – Подумай, зачем часовым нужно будет здесь стоять без ружей?
Надо сказать, на первых порах Владимир Семенович рассердился на Алика, словно тот одними своими словами в одно мгновение обезоружил всю страну, оставив ее один на один со всеми враждебными силами мира. Он взглянул на Алика, и тут же весь его гнев куда-то испарился: лицо школьного друга светилось радостью и спокойствием, словно и действительно мир стал совсем другим, таким, как в его мечтах.