– Как дела? – спросил Иваныч.
– Да как? Нормально всё.
– Федя сказал, ты себя не очень хорошо чувствуешь?
– Да в порядке я!
– Ладно, ладно. Не заводись.
– Ты из-за этого пришел? Уже полночь, наверное! – Виктор посмотрел на часы, затем поднял руку повыше, чтобы разглядеть циферблат при свете луны, но стрелок не было видно.
– Ну почему из-за этого? Я только из конторы, домой иду, вот и решил по пути заскочить, посмотреть, что да как.
– А чего ты так поздно на работе?
Иваныч вздохнул:
– А потому, что бардак в стране.
Директор выругался.
– Это да, – согласился Виктор. – Случилось что-нибудь?
– Да теперь каждый день случается… Это уже норма… Начали с перестройки, а закончили развалом страны… Цены каждый день растут, связи разрушены, непонятно, что происходит. Мы целый день с бухгалтером пытались понять, как дальше жить. И полстраны по телефону обзвонили. По какой цене зерно продавать, чтобы не в убыток? Кому продавать, как вывозить… Э! Дожили…
Виктор молча смотрит в землю, кивая головой.
– Ладно, не бери в голову, – Иваныч по-дружески хлопнул Виктора по спине. – Вырулим… Как дома?
– Да все вроде нормально. Ну, не считая того, что в стране бардак, – Виктор улыбнулся. – От него ведь дома не закроешься.
Иваныч ухмыльнулся в ответ. Поговорили еще немного об урожае, о погоде, о чудной ночи, затем директор сказал «ладно, пойду» и протянул руку. Они попрощались, и директор ушел. Виктор вздохнул, почесал лоб. Хороший народ в поселке, но эта жалость достает. Каждый раз он чувствует себя глубоким старцем. Хотя, конечно, они недалеки от истины. Иваныч, вон, ровесник, а заметно моложе. А он… Вот и сейчас предательская слабость в ногах, во всем теле, и никуда от нее не деться. А ощущение такое, будто он разваливается потихоньку. Прямо как вся страна. То ли тема разговора повлияла, то ли жалость Иваныча задела, но на сердце стало еще противнее. Виктор вернулся в сторожку, нащупал в темноте кушетку и снова лег. В стране плохо, на сердце плохо, со здоровьем плохо. Вот как все обернулось!..
…Учеба позади, он снова дома! Сашка первый, кого он увидел. Стоял во дворе, словно ждал.
– Осторожно, раздавишь, – с наигранной натугой выдавливает он слова, оказавшийся в объятиях брата.
– Вырос-то как! Меня скоро догонишь!
– Постараюсь, – смущенно улыбаясь, говорит Сашка. – Пойдем, маму обрадуем.