Сам не знаю, почему, я задвигаю Веккьо себе за спину, мы оба на цыпочках отступаем, прижимаясь к холодной стене замка. Мне не по себе от плавных вкрадчивых движений незнакомца, который углубляется в подворотню, приближаясь к нашему укрытию. Его кошачьих шагов неслышно. Меч в его руке угрожающе выставлен острием вперед.
Луна поднимается выше над кампо Велерия, ее свет проникает в Кривую подворотню, и я вижу незнакомца отчетливее. Его голова накрыта беретом, черная куртка с глухо застегнутым высоким воротом сшита из децианского сукна, плащ подбит бархатной подкладкой. Лицо в лунном свете бледно, как у вампира.
Глаза поначалу кажутся огромными черными провалами, внушающими испуг. Но когда незнакомец поворачивает голову, прислушиваясь, я вдруг вижу, что на нем надеты очки со стеклами, затемненными необычным синеватым налетом. В ночной темноте это выглядит нелепо, и я почти собираюсь усмехнуться, но Веккьо, вжавшийся носом в мою спину между лопатками, дрожит, как лист на ветру. Я и сам вдруг чувствую, что сердце начинает противно замирать и колотиться.
Воздух в подворотне звенит от напряжения, пропитанного тревогой. Старые знамена волнуются на ветру, то скрывая от нас незнакомца в черном, то снова позволяя видеть его. Крадучись он подходит ближе и останавливается прямо перед нами. Возникает ощущение, что он нас видит сквозь темноту и лохмотья старой ткани, и Веккьо перестает дышать от страха. Мне ужасно досадно, что я сегодня не при оружии.
– Никого там нет, мессир, – слышится оклик со стороны площади, и наемники, стоящие кучкой у выхода из подворотни, негромко пересмеиваются.
Стучат негромкие шаги, на стене появляется крупная мужская тень, в которой я узнаю подошедшего Франкетти. Человек в странных очках стоит передо мной в двух шагах еще несколько долгих секунд, потом плавным движением убирает меч в ножны и возвращается к «Зеленым лентам». Он что-то резко говорит Франкетти, тот недовольно бурчит в ответ, но нехотя склоняет голову, и вся сомнительная компания в мгновение ока удаляется во тьму терцианской ночи.
Веккьо громко выдыхает.
– Огненная Дева, Мать Небесная! – запрокинув голову, он обращается с молитвой к Владычице Огня. – Помилуй нас, грешных. Молись о нас и в день кончины нашей…
– Веккьо, – я прерываю его сбивчивый молитвенный лепет, – ты что, знаешь его?