Конечно, не из глубоких соображений «патриотического воспитания» мне позволяли играть военными наградами. Просто игрушек было крайне мало, вот и давали мне разные катушки, шахматные фигурки, детальки от простых сельских механизмов и эти Георгиевские кресты.
Близкие называли деда Дед Серега. Он приходился мне дедом по маме. Это казачья линия рода. По отцу мы украинцы, по маме – донские казаки. Только потом, уже узнав об этом, я понял, почему дед, когда мне было всего-то лет пять, посадил меня на спину серой в яблоках кобылы и пустил сначала по двору, по кругу, а после… повернулся и ушел в избу. Потом-то, подрастая, я осознал, что эта кобылка была небольшая и смирная, но тогда она показалась мне просто гигантским сказочным конем. Я вцепился в ее холку и старался не смотреть вниз. Дед спокойно ушел, и кобыла куда-то повезла меня по селу. Мы миновали ветряк (кстати, потом именно такой механизм, качающий из речки воду, я поместил в фильм «В стреляющей глуши») и приехали на скотный двор. Здесь лошадка встала. Просто остановилась у какого-то забора и ни с места. Я тоже посидел, подумал, немного успокоился… Затем собрал поводья, как-то дернул, потянул их… И потихоньку-полегоньку вернулся домой.
С того дня я веду отсчет своих самостоятельных путешествий. Здесь же начинается история моего общения с лошадьми, выездки и верховой езды, вообще моя история уже как наездника, всадника, так сказать, человека «лошадного» (потом «лошадных» картин у меня было много). До сих пор и верховые прогулки, и скачки, и самих лошадей я ужасно люблю и, может быть, самонадеянно считаю, что хорошо умею ездить верхом.
Воспоминания о Славгороде и его окрестностях всегда дарят мне, если можно так выразиться, абсолютно бунинские ощущения, с непередаваемым ароматом русского лета… Сенокос, кони, яблоки… Бесконечный простор…
Дед Серега был мне не родным, а «двоюродным дедом» по маме. Его брат, мамин отец, сгинул в лагерях. В тридцатые он был большим начальником в Славгороде. «На посту», так сказать, его и арестовали…
Дед Василий был огромным человеком – два метра три сантиметра ростом. На старой фотографии, помню, он сидит на стуле, такой дородный, лысый, а бабушка Фрося стоит рядом, и их головы вровень!
Бабушка рассказывала, в юности у Василия с его другом было развлечение: они укладывали доски на дорогу, ложились под них сами, и полуторка по доскам проезжала через них. Вот такого зверского здоровья были люди. С такими развлечениями. Но однажды доска треснула, и друга задавила машина.