– Ты женат? – спросил Хасан.
– Нет, а ты?
– Тоже нет.
– Странно…
– Мы с тобой не из тех, кто торопится взвалить на себя обязательства, – улыбнулся Хасан.
– Ну почему, у меня есть обязательства, – возразил Дикштейн, вспомнив Мотти, с которым они еще не дочитали «Остров сокровищ».
– Но по сторонам посматриваешь, а? – подмигнул Хасан.
– Насколько я помню, это больше по твоей части, – сказал Дикштейн, нахмурившись.
– Да, было время!
Дикштейн усилием воли отогнал мысли об Эйле. Тем временем они прибыли в аэропорт, и Хасан остановил машину.
– Спасибо, что подвез, – сказал Дикштейн.
Хасан повернулся и уставился на него.
– Просто глазам своим не верю, – сказал он. – Ты выглядишь моложе, чем двадцать лет назад.
– Извини, я правда спешу. – Дикштейн пожал ему руку и вышел из машины.
– В следующий раз как приедешь – позвони, не забудь! – напомнил Хасан.
– Пока. – Дикштейн закрыл дверцу и направился к зданию аэропорта.
Теперь можно было отпустить воспоминания на волю…
Все четверо замерли. Казалось, мгновение длится вечность… Руки Хасана скользнули вдоль тела Эйлы… Друзья пришли в себя и поспешно ретировались. Любовники их так и не заметили.
Отойдя на приличное расстояние, Кортоне негромко воскликнул:
– Вот это да! Горячая штучка!
– Давай не будем, – прервал его Дикштейн. Ему казалось, что он с размаху налетел на фонарный столб; его душили боль и ярость.
К счастью, гости уже расходились. Дикштейн и Кортоне покинули гостеприимный дом, не попрощавшись с мужем-рогоносцем; впрочем, тот был слишком погружен в разговор с каким-то аспирантом в дальнем углу.
Они пообедали в «Джордже». Дикштейн почти ничего не ел, лишь выпил немного пива.
– Чего ты так расстраиваешься? – спросил Кортоне. – Зато теперь ясно, что она вполне доступна, разве нет?
– Угу, – пробормотал Дикштейн, чтобы закрыть тему.
Принесли счет. Дикштейн проводил товарища до вокзала, они торжественно пожали друг другу руки, и Кортоне сел в поезд.
Полдня Дикштейн бродил по парку, не замечая холода, пытаясь разобраться в своих чувствах. Он не ревновал к Хасану, не был разочарован в Эйле или обманут в надеждах, поскольку ни на что и не надеялся. Просто мир рухнул…
Вскоре он уехал в Палестину, впрочем, не только из-за Эйлы.
За всю последующую жизнь у него так и не случилось ни одного романа, впрочем, опять же, не только из-за Эйлы.