Алек наблюдал за тем, как Елена семенит по дорожке парка, собирая носками сапог кучи опавших красно-желтых кленовых листьев. На ее любимые каблучки-шпильки нанизались другие, уже испачканные землей листки. И вид у подруги был довольно забавный.
Алек размышлял о том, что вскоре он сам станет миссионером одной из теорий его дорогой Елены о банальности всего сущего, о жизни современного человечества по формулам и знакам, доставшимся нам в наследство от древних, более мудрых и, если честно, более циничных.
Естественно, красоты родной природы его успокаивали, гнали прочь плохое настроение, смиряли с судьбой. И иначе никак не могло быть. Ведь этот рефлекс расслабляться душевно под золотыми лучами «звезды по имени Солнце» в золотую пору так называемого бабьего лета был в нем заложен десятками столетий генетической памяти, сотнями поэтических строк, так любимых его дорогой подругой. «Пускай ведет звезда тебя дорогой в чудный сад…»
Ленка сейчас наверняка бы съехидничала, сравнила бы их обоих с собачками Павлова. Алик криво усмехнулся.
Елена посмотрела на него и весело рассмеялась, раскинула руки и закружилась на месте, радуясь шелесту листьев под ногами.
– Собачек Павлова я тебе оставлю, – спрогнозированно ехидно сообщила она, видимо прочитав его мысли. – Я вот о вечности символов думала. Знаешь, почему наши православные храмы так богато разукрашены? Вот тебе ответ на загадочку, столь не нравящуюся протестантам. Посмотри вокруг – та же синяя эмаль, куча золота и пурпура. Наши братья в сутанах просто копируют естественное богатство природы.
– И как всегда неудачно, – согласился Алек и начал носком ботинка сгребать кучу листьев, стараясь при этом соблюсти четкую форму круга. – Христом Природу не побороть.
– Скорее уж не самим Спасителем, а его атрибутикой, – поправила Елена, доставая сигареты. – Причем атрибутикой, о которой он сам, бедняга, никогда бы и не подумал. Это не ему, убогому, а самой матушке Церкви нужен этот набор мертвых символов, слабое оружие в борьбе с Природой, читай, язычеством.
– Вот потому-то мы и остаемся язычниками, – немного менторски, с нотками самолюбования, напомнил Алек. – Душа естественно тянется к естественному. Пардон, за каламбур.
– Типа того, – отозвалась подруга и, глядя на него очень серьезно, добавила: – Давай-ка поговорим.