— Джон! — капитан искренне обрадовалась знакомому лицу, вот
только... — а с какого хрена ты опять лейтенант?
— За правду пострадал, мэм, — честно ответил тот.
— В смысле? — нет, Джейн понимала, что слабо сдержанный на язык
солдат мог сморозить разное, но отметки в личном деле о
посттравматическом синдроме полученные после Акузы списывали очень
и очень многое.
— Проводил увольнение в баре, никого не трогал, пивко потягивал,
тёмненькое. И тут мне в спину какой-то придурок впечатывается,
пиво, естественно из кружки на стойку, такой кайф обломал. Ну, я,
значит к нему поворачиваюсь и резонно спрашиваю, «ты что, пидор,
творишь?» Кто же знал, что он окажется замужним гомосексуалистом и
в тот же вечер накатает телегу. В общем, "поведение недостойное
офицера," понижение в звании и внеочередной перевод.
— Вот же задница... — пособолезновала капитан, и всё же
прыснула. — И кем же тебя направили, у меня ведь, как у флагмана
полный штат офицеров уже заполнен? — она подняла датапад и нашла в
нём приказ. — Так, офицер флотилии по разнообразию и инклюзивности,
— от удивления она чуть не выронила планшет, что? Ты? Толерастом?
Не смешно, первое апреля далеко позади.
— Если бы, — тяжело вздохнул Джон, — мне эта самка собаки Джэг
(прим: Judge Advocate General, военный юрист) дал выбор. Или
толерастом, или вторым помощником на Суньсевжо, крутить карусель
вокруг Урана.
— Знаешь... — задумалась капитан, — я, пожалуй, бы выбрала
баржу.
— Так сопьюсь же, — пожал плечами познавший литрбол боец.
— Аргумент, — пауза растянулась секунд на тридцать, — а полит
корректность причинять не сопьёшься?
— Так ты же здесь, Карин, правда, не хватает. Страшная, конечно,
женщина, но с кошмарами справляться очень помогала.
— Карин с Аланом осталась.
— Кстати, капитан, — лейтенант решил спросить о недавно
наболевшем, — а что у вас за нашествие грызунов? Неужели Шницель
выписался и уже тут отжигает? Я думал его от Егеря и гвоздодёром не
отцепить.
— А, бобры, — махнула рукой шкипер, — это обычный russky
pizdyets. У нас тут достаточно евразийского континента, так что
плоская шутка полуторавековой давности стала медиавирусом. Мол,
животные, перебирайтесь в город Бабруйск, потому что bobry и
bobruisk звучат похоже. Там ещё какая-то мания с ошибками в
правописании, но это я вообще не понимаю.