Дух замка создал небольшой объем из
энергетического сгустка, обозвал его мозгами и, не накачивал этот
участок знаниями. Он «читал» все подряд практически сразу
«заглатывая» и перераспределяя массивы информации по слоям своего
эфирного тела. У меня так не получалось… больше «пластины», а
иногда и меньше, в мою память не вмещалось. Васька, на мое
бурчание: «Так не честно», – меня успокаивал:
– Ну, что ты переживаешь? Он же сейчас
глотает те знания, которые ты уже переработала, систематизировала и
адаптировала для человеческого разума, а ты принимаешь божественные
истины…
И хотя с одной стороны я была с ним
согласна, но с другой… – обидно, да?! Но сейчас не об
этом…
Как уже понятно: два дня промелькнули
– как одно мгновение. Зато на третий день меня разбудил какой– то
кошмар…
Обиднее всего было то, что вспомнить,
сновидение у меня не получалось: никаких образов, никакого
воспоминания о том, что мне приснилось. Но от этого легче не
было…
Меня трясло как осиновый лист. Сорочку
можно было выжимать из– за липкого холодного пота. Сердце заполошно
частило как при тахикардии.
Надо сказать, что еще на Земле мне
пришлось научиться управлять своими снами, а если в ночных
приключениях не получалось ничего изменить, то запоминать их до
мельчайшей детали. Поэтому, если мне что-нибудь снится, то я точно
знаю – это просто отдых или подсказка о том, что пропустила мимо
сознания и на что-то необходимо обратить внимание.
А вот на Ватари у меня еще не
получалось вернуть тот уровень контроля сновидений…
Но мой сон… Не мог он закончиться так
плохо! Ведь во сне я всегда такой сильный, бодрый, полный
энтузиазма человек, который никогда не устает, и от жизни получает
все, что хочет. А здесь…
Я была на грани срыва. Мне было
настолько плохо, что я с трудом сдерживала слезы, а руки пришлось
сжать в кулаки, так как справиться с тремором не
получалось.
Заставив себя отбросить панику, я
быстро умылась, переплела косу и натянула простое платье, которое
заставила мне сшить из тонкого льна, выкрашенного в темно-зеленый,
глубокий, насыщенный цвет. На душе было неспокойно даже дышать было
трудно, словно на грудь ледяная глыба давила. Кажется, у меня
начинается паранойя. Упав в кресло, я подхватила на руки
черно-белого котенка и, зарывшись носом в его мягкую шерсть,
зашептала: