– Какое письмо? – я сразу не поняла, о чем он, лишь сердце при
упоминании об Академии предательски сжалось.
– Обычное такое, в конверте, в почтовый ящик, – объяснил Пашка
со смехом. – Не электронное же, конечно. Ты же знаешь, как
относятся на Олимпе к техническому прогрессу.
– Нет, не получала, – рассеянно отозвалась я, вспоминая, как
давно не заглядывала в ящик для писем. – Вернее, не смотрела…
– Значит, посмотри! – настойчиво произнес Павлик.
– Потом, Паш… Я пока не дома, – попыталась отговориться. Но
все-таки не выдержала и поинтересовалась: – А что там?
– Ничего особенного. Просто указано место и время, когда
откроется проход на Олимп, – ответил Пашка. – Это уже завтра, в
двенадцать тридцать, там же, где и прошлый раз. Помнишь, откуда мы
выходили в мае?
Помню, конечно, помню… Дальняя часть парка Горького, куда редко
доходит какой отдыхающий. Только…
– Я уже взял билет до Москвы! Сейчас как раз на вокзале, –
продолжал Павлик. – Прибываю завтра в семь утра. Так что буду ждать
тебя в том месте…
– Паша, постой…– я попыталась остановить поток его слов, чтобы,
наконец, сообщить о своем решении, но в этот момент в трубке
раздался какой-то грохот.
– Все, больше не могу говорить, – сквозь этот шум донесся до
меня Пашкин голос. – Завтра созвонимся…– и отключился.
Я растерянно посмотрела на свой телефон, затем на дверь
деканата, а после случайно перевела взгляд в сторону и…
– Привет, детка! Соскучилась по мне?
– Дионис? – выдохнула я ошеломленно.
Футболка, джинсы, кроссовки – в таком непривычном наряде я
видела бога виноделия впервые, и, пожалуй, могла бы даже не узнать
его где-нибудь в толпе.
Удивление быстро сменилось радостью, и я устремилась к Дионису.
Он же встречал меня с раскрытыми объятиями, в которые я
незамедлительно угодила.
– Откуда ты здесь? – спросила, обнимая его в ответ. А после
взглянула подозрительно: – Только не говори, что с кем-то поменялся
из студентов.
– Нет, – хохотнул Дионис. – Я здесь всего на сутки. Надеюсь, ты
успеешь за это время показать мне свой город?
– Конечно… Да…– я растерялась еще больше, отчего никак не могла
собраться с мыслями. – Но… Подожди… Мне вначале надо заявление
занести.
– Что за оно? – Дионис вырвал у меня из руки уже порядком
потрепанный лист и пробежался глазами по строчкам.
– Я так и думал, – короткий хмык, и мое заявление превратилось в
горстку рваных кусочков.