– Вы служили в полиции Большого Лондона, мистер Дональдсон? – спросил его адвокат.
– Да.
Глив едва заметно кивнул.
– Когда вы занимали должность инспектора в управлении на Боу-стрит, служил ли там констебль Питт?
– Служил.
Выражение лица Альберта выдавало обуревавшие его чувства. Реджинальд улыбнулся и опустил плечи, расслабившись.
– Что это за человек, мистер Дональдсон? Насколько я понимаю, вы работали вместе с ним и он подчинялся вам?
– Он никогда никому не подчинялся. – Бывший начальник быстро отыскал глазами сидевшего в первом ряду Питта и просверлил его взглядом. – Никто ему был не указ. Он всегда считал себя умнее всех остальных.
Долгие годы Дональдсон ждал случая, чтобы отомстить Томасу за непокорность, за нарушение правил, которые Питт считал бессмысленными ограничениями, и за то, что он расследовал дела, не информируя об этом начальство. Теперь, когда суперинтендант сам руководил управлением, он понимал, что тогда был не прав.
– Ему подошло бы определение «высокомерный»? – осведомился Глив.
– Очень подошло бы, – не раздумывая, ответил Альберт.
– А «самоуверенный»? – продолжал адвокат.
Джастер приподнялся было со стула, но потом передумал. Председатель жюри, нахмурившись, подался вперед. Эдинетт сидел неподвижно.
– И еще, – добавил Дональдсон. – Он всегда делал все по-своему, пренебрегая официальными процедурами. Стремился к славе, и это было видно с самого начала.
Глив предложил свидетелю привести примеры высокомерия Питта, его амбициозности, пренебрежения правилами, и тот с радостью ухватился за предоставленную возможность. Защитнику даже пришлось спустя некоторое время прервать безудержный поток его излияний. Ему очень не хотелось передавать Дональдсона прокурору, но выбора у него не было. Эрдал же взялся за дело с видимым удовольствием.
– Вы не любили констебля Питта, не так ли, мистер Дональдсон? – спросил он с простодушным видом.
Отрицать очевидное было бы для бывшего полицейского нелепо. Он понимал это и дал волю своим чувствам.
– Невозможно любить человека, который вносит хаос в работу своих сотрудников! – В его голосе отчетливо слышались оправдательные нотки.
– Потому, что он расследовал дела нетрадиционными способами, по крайней мере иногда? – спросил Джастер.
– Потому, что он нарушал правила, – поправил его Дональдсон.