Я фыркнула.
Динь возненавидел это прозвище с тех самых пор, как я показала ему кино про Питера Пэна[4].
Я заглянула в миску с хлопьями и покачала головой. Динь валялся голый по пояс, так что хлопья прилипли к его прозрачным белым крылышкам. Ну хоть в штанах, и на том спасибо. На Дине были брюки с куклы Кена, черные с атласными лампасами по бокам.
Я ткнула его пальцем в живот.
Динь вздрогнул, взмахнул руками, сел и попытался укусить меня за палец. Его острые зубки клацнули совсем рядом с моей кожей.
– Только попробуй меня укусить, – пригрозила я ему, – и я похороню тебя заживо в коробке из-под обуви.
Динь взлетел и завис над миской, раскрыв рот. От беззвучного движения его крылышек кусочки хлопьев разлетелись по столу.
– Где тебя носило? Ты не пришла ночевать. Я уж думал, ты у Мерль, а про меня никто не знает, и я останусь тут один-одинешенек. Позабыт-позаброшен. И буду голодать, Айви. Голодать!
Я скрестила руки на груди.
– Что-то не похоже, чтобы ты голодал. Скорее, играл в бурундука, который делал припасы на зиму и все сожрал.
– Ты меня бросила одного, и я заедал стресс! – крикнул Динь и погрозил мне кулачком размером с ноготь моего большого пальца. – Я не знал, где ты. Ты же не водишь шашни с парнями и всегда ночуешь дома.
Я поджала губы.
Динь взлетел повыше, чтобы оказаться на уровне моих глаз, сцепил руки на животе и вытаращился на меня.
– Я столько сахара съел! Столько сахара!
Я покачала головой, развернулась и принялась собирать хлопья со стола и бросать их в миску.
– Даже знать не хочу, какой у тебя после этого уровень сахара в крови.
– По нашим венам не течет кровь. – Динь подлетел ко мне, опустился на мое плечо и схватил меня крошечными пальчиками за мочку. – Только волшебство, – прошептал он мне на ухо.
Я дернула плечом, отгоняя его, и рассмеялась.
– Перестань, никакое волшебство по твоим венам не течет.
– Ну и ладно. И вообще, откуда тебе знать? – Он приземлился на стол и начал распинывать по нему хлопья. – Так где ты была, Айви-Кайфи?
– Ночью в меня стреляли.
– Что? – взвизгнул Динь и схватился за щеки. – Тебя ранили? Где? Как? Кто? – Он порхал туда-сюда, туда-сюда. – Ты плакала? Я бы плакал. У меня бы чертовы слезы рекой текли.
Я бросила на него долгий взгляд.
– Ты и обычно-то буйный, как фея на кокаине…
– Если у меня есть крылья, это еще не значит, что я фея, черт побери! – рявкнул Динь и перешел на язык, который смутно напоминал древнегэльский. Наконец он произнес: – Да, я перебрал сахару и что? Разве это преступление? Ты бросила меня одного на всю ночь! И что еще я должен был делать?