Теперь здесь находился каменный шесть на шесть метров домик, увешанный проводами, с одной скамьей напротив окошка дежурного по разъезду и кассира одновременно.
Ныне, как и ежегодно, над станцией пахло подсохшей травой: кто-то обкосил ближнее болото. Сенной аромат забивал запах прогретого за летний день мазута – пропитки шпал железной дороги. Лягушки-полуночницы кричали вслед уходящему поезду так, словно подгоняли его своим кваканьем уезжать подальше от этих благословенных тишиной мест. Над селом висела яркая луна. Лениво отлаивались собаки. Чемоданы мы оставили под присмотром дежурившей на станции женщины, чтобы поутру приехать за ними возом, а сами налегке, прихватив лишь небольшие сумки, пошли через село, теперь уже сопровождаемые собачьим гвалтом, катившимся следом за нами и стихавшим, когда мы поворачивали на очередную улицу. Изредка встречались молодые пары. Было это накануне праздника Святой Троицы, который всегда с особым душевным подъемом отмечался сельчанами нашего Лунина.
* * *
Василь Карпец, а по-деревенски его род называли просто – Гой, был моим далеким родственником. С вьющимся чубом, красивый, высокий, мастеровитый, он по праву считался первым парнем в нашем Лунине, огромном полесском селе. Под стать ему и двоюродный брат Антон. Их отцы – Максим и Петро – были родными братьями. Петра летом 1943 года убили около деревни Богдановка. Кто? Неизвестно. Василь с малолетства пропадал у дядьки Максима. Росли они с Антоном не разлей вода.
Еще со школы Василь много читал, выписывал разные газеты. Осталось это навсегда. Со своим семиклассным образованием, он, благодаря огромной начитанности, заинтересовался историей родного края. Интерес оказался столь глубоким, столь широким, что Василь из простого сельского кузнеца превратился в краеведа, в личность, известную далеко за пределами района. В это трудно поверить, но когда читаю сохраненные женой (она и сама не знает для чего) его письма в книжные магазины, музеи, переписку с друзьями, которые обосновались в Минске, областных центрах, то поражаюсь: это в силу каких же причин обычный сельский кузнец поднялся на такую высоту?
И что его подняло?
Осознаю: любовь к родным местам, их прошлому, отсюда и поиск, постоянный поиск…
Он поставлял интересные экспонаты в музей Белорусского Полесья, который размещался в Пинске, отсылал их в Брест. И ко всему человек скромный, даже стеснительный. Хотя его больше уважали и любили не за то, что он колесил на велосипеде по окрестным селам, не за игру на гармонике. Нет. Его любили за умелые руки.