— Электрик с утра был, бездельники? Выяснили, что искрит?
— Был, Ю… Юлия Юрьевна! — бодро доложил Никита, выскочив из-за
дегидратора для нашей фирменной пастилы. — Сказал, что…
Осторожнее!
***
Голова трещала так, словно я вчера пересчитала ею все кастрюли и
сковородки на собственной кухне. Или как если бы я вернулась в
студенческие годы и напробовалась фирменных настоек нашего куратора
с кафедры виноделия… ох. Комната вообще незнакомая, что опять же
навевает мысли о студенчестве — в последний раз я просыпалась в
чужой квартире именно тогда.
Придерживая многострадальную часть тела, я очень осторожно
сползла с кровати и попыталась встать. Оппа! Стоять! Отставить
падение носом в уплывающий из-под ног коврик!
Уф-ф-ф… что-то сильно не так. Я… похудела? Странно. Вот уж о чем
не мечтала. Мои средне-увесистые габариты меня полностью
устраивали. Заболела, что ли, и долго лежала? Где я вообще? О, вон
там зеркало! Ставим задачу: четыре шага без кувырка. Готова?
Встала, пошла. Раз-два, раз-дв… етить мои помидоры без шкурки, кто
это?!
Приблизившись еще на шаг, я почти прижалась носом к прохладному
стеклу. Поморгала. Приложила ладонь. Отражение повторило все эти
действия с точностью. Вот…
Так. Это все же я. Такая, какой была лет двадцать назад, еще в
школе. Тощая белобрысая глазастая селедка. Только вот таких
роскошных волос у меня никогда не было, я всегда стриглась коротко.
А тут прямо Рапунцель недокормленная. И платье… Хм. Похоже на мечту
фетишиста-педофила, одержимого сказками Гауфа. Кружавчики,
оборочки, панталончики шелковые из-под подола, чулки, перевязанные
лентами чуть выше колен. Пышная юбка и корсет. Розовые!
— Очень дорогое платье, между прочим, — заявило мое отражение,
высокомерно вздернув подбородок. — Скроено и сшито по последней
моде!
— Здравствуй, репка, Новый год, приходи на елку… — Я машинально
потерла лоб и уныло уставилась в зеркало. — Что мы пили?!
— Прекрати нести чушь и слушай внимательно! — прикрикнула на
меня капризная принцесса из зеркала. — Я не для того призвала тебя
в свое тело, чтобы ты бездельничала и болтала всякие глупости. Ты
должна…
— Стоп, малышка. — Я прижала ладонь к зеркалу ровно в том месте,
где отражались мои собственные губы. — Это же сон! Точно. И я тебе
ничего не должна, это раз. Я не собираюсь ругаться с собственными
глюками и сновидениями, это два. Просто подожду, пока алкогольная
интоксикация пройдет, — с этими словами я повернулась к зеркалу
спиной, прошагала обратно к кровати и рухнула на нее, накрывшись
одеялом с головой. Я должна проснуться. Не люблю дурацкие сны.
Лучше бы кухня пригрезилась, ей-богу.