Бармин как раз достиг портретной галереи, которую все считали
уничтоженной во время суда над Карлом Менгденом. Однако портреты,
как теперь выяснялось, уцелели, и даже висели на прежних местах,
если верить все той же трехтомной истории их клана.
- Удивительное сходство, не правда ли? – приятный и, кажется,
знакомый женский голос.
Ингвар рассматривал в этот момент портрет своего прадеда и тезки
Ингвара Менгдена – князя Острожского и дивился их сходству:
«Словно, смотришься в зеркало!» - думал он, но на замечание,
сделанное женщиной, обернулся.
«Вот как! – удивился он. – Мария Назарова собственной персоной!
Наш пострел везде поспел, или так и было задумано?»
На этот раз она была не с братом, а с женщиной бальзаковского
возраста, на которую походила и лицом, и цветом волос. Бармин
сказал бы, что и фигурой, но, скорее всего, такой, как Мария, эта
женщина была лет тридцать назад. Естественно, магия затормозила
старение, заморозив женщину где-то в возрасте тридцати с небольшим,
но при практически одинаковом росте, незнакомка, - по-видимому,
госпожа Назарова старшая, - была полнее своей дочери, шире в бедрах
и обильней в груди и плечах. Красивая женщина, одним словом, и
Марию явно ожидал со временем точно такой же расцвет.
«Вот выйдет замуж, - отстраненно подумал Ингвар, рассматривая
тонкую и «трепетную» фигурку девушки, - родит и станет точно такой
же, как мать. Не сразу, но со временем…»
- Рад вас видеть, госпожа Назарова, - поклонился он Марии. –
Представите меня вашей маменьке?
- Как узнали, молодой человек, что я ее мать, а не старшая
сестра?
- Всего лишь интуиция, - улыбнулся Бармин.
- Мама, - сказала между тем Мария, - разреши представить тебе
последнего из рода Менгденов.
- Менгден, - назвался он, еще раз поклонившись женщине. – Но
должен вас поправить, госпожа Назарова. – У меня есть старшая
сестра Варвара.
- Но она же Глинская, - подняла бровь старшая женщина, - разве
нет? Меня кстати можете называть попросту Екатериной
Алексеевной.
Что характерно, своей фамилии она не назвала, и это было более,
чем странно. Но разбираться еще и с этой непоняткой Бармину было
лень.
- Глинская или нет, - сказал он вслух, - она все равно моя
сестра.
- Она, кажется, живет теперь с вами? – продемонстрировала свою
осведомленность Екатерина Алексеевна.